Журнал «Юный техник» - Журнал «Юный техник» 2007 №01
Учитель замолчал.
— Все уже поняли, это мы, — снисходительно сказал Mope-Окиян. Небо недолюбливал противного жадного мальчишку, который все время что-то жевал и строил страшные гримасы Речке, но дураком его бы никто никогда не назвал.
— И что же от нас требуется?
— Каждый из вас скоро увидит, — коротко ответил Пятачок, — готов ли он претворить в жизнь уроки Воплощения. Люди больше не могут ждать. Но выбор — за вами!
Сначала ушел Лес Густой. Серьезный спокойный парень, лучший ученик, на которого учителя смотрели с гордостью. На дополнительных уроках он самозабвенно изучал географию и биологию леса, стараясь узнать все о самом себе. На рисовании вкладывал душу в каждый листок и цветок, в каждую травинку и деревце. Лес любил свое Воплощение и, не колеблясь, вызвался идти первым.
Пятачок начал было говорить что-то напыщенное, но сбился и спросил:
— Лес Густой, ты хорошо подумал?
Парень решительно кивнул.
— Иди! Мы в тебя верим и очень надеемся. Не подведи!
— Хорошо, — темноволосый высокий мальчишка без лишних вопросов поднялся, бросил взгляд на Быструю Речку и, ни с кем не прощаясь, последовал за людьми в серых скафандрах.
Несколько дней подряд уроки проходили очень тихо. Все напряженно ждали новостей. Учителя понимали и старались ни на кого не давить.
Вновь о Лесе Густом друзья услышали довольно скоро. В школу пришел сам Капитан. Сережка узнал его сразу. Знаменитый капитан Славин.
— Замечательно, — Капитан пожал руку Пятачку. — Как вы этого добились? Шестидесятипроцентное обеспечение потребности в кислороде. Полное Воплощение экосистемы леса. Спасибо!
Он махнул рукой на прощанье и улыбнулся. Махнул рукой всем и улыбнулся каждому и только ему, Сереге.
Облачное Небо угадал знакомую улыбку под стеклом скафандра. В эту минуту мальчишка понял, что не хочет быть имитатором, не хочет становиться Воплощением. Он отчаянно мечтал остаться человеком, вырасти и стать космонавтом, капитаном!
Второй исчезла Ночка Темная. Она просто не пришла на урок, а учитель неловко объяснил, что она сделала свой выбор.
— Избавились, — пробурчал Mope-Окиян и замолк под свирепым взглядом Буйного Ветра. Впрочем, ребята понимали, что и толстому на самом деле было не по себе.
На следующий день дети слышали очередные восторженные слова. Перемещаясь над Ядром, Ночка позволила людям отдыхать, не отключая неизменных угнетающих плазменников, дающих необходимые для выживания свет и тепло.
Воплощаться третьим вызвался Буйный Ветер. Уход Ночки что-то надломил в характере парня. Ветер потерял интерес ко всему, что его волновало раньше. И, несмотря на протесты учителей, настоял на своем выборе.
— К чему это все? — равнодушно спрашивал он. — Буйному Ветру не нужны лишние знания. А к тому, что меня ждет в Воплощении, я готов. И даже знаю, чем будут фальшиво восхищаться люди через пару дней. — И он гнусаво протянул, подражая голосу старшего учителя: — Ах, перемещение воздушных масс! Ах, смешение теплых и холодных слоев! О, равномерное распределение кислорода, мы даже не ожидали.
Буйный Ветер ушел. Просто вышел из школы, и все услышали, как где-то далеко зашумел под порывами урагана Лес Густой и застучали мелкие камешки, влекомые по поверхности Ядра.
Потом воплотились Mope-Окиян и Быстрая Речка: людям нужна была вода.
Когда через два дня, войдя в класс, Облачное Небо обнаружил, что их осталось только двое, он решился на побег. Далекую Радугу долго уговаривать не пришлось.
Сначала все шло отлично. Они ускользнули из Дома в темноте — Ночка прикрыла их поспешный уход.
Часа три ребята брели по каменистой равнине Ядра. Ночка медленно уходила прочь. По тяжелому серому своду верхней оболочки планеты нестерпимо резко ударили первые лучи открывающегося плазменного светильника, когда вдалеке показался Лес Густой. Он приветливо зашумел, заметив друзей. Но дорогу к нему преграждала Быстрая Речка.
Хотя, пожалуй, сейчас Облачное Небо не решился бы так ее назвать. Стройная сероглазая русоволосая девочка превратилась не в речку, а в могучую полноводную реку, прекрасную и опасную.
— Речка, пожалуйста, — робко попросила Далекая Радуга. — Помоги нам, пропусти!
Сережка хотел было сказать, что все бесполезно и прежней Быстрой Речки больше нет. Но течение многоводной реки вдруг приостановилось, воды расступились, и ребята, прыгая по обнажившимся камням, успели выскочить на противоположный берег и, не останавливаясь, пробежать еще несколько шагов по направлению к Лесу. И почти сразу услышали за спиной грохот воды, вновь наполнившей русло.
Лес Густой встретил друзей покоем и прохладой. Светлые полянки, мягкая трава, ягоды и орехи. Пища и приют. Облачное Небо был уверен, что здесь их никто не обнаружит.
— Спасибо! Ты всегда был настоящим другом, — благодарно сказала Далекая Радуга и ласково погладила ствол огромного дуба. Облачному Небу послышалось, что дерево замурлыкало от удовольствия.
«Везет некоторым!» — без всякой логики подумал Сережка.
Два дня они шли под защитой Леса. А потом за деревьями их ждал Mope-Окиян. Непреодолимая преграда.
Флаер прилетел через полчаса. Оттуда вышел старший учитель и двое незнакомцев в серых скафандрах.
— Зачем мы вам нужны? — обращаясь к Пятачку, спросил Облачное Небо. — Благодаря Лесу, Быстрой Речке, Морю-Окияну, Ветру люди могут жить на поверхности Ядра. К чему мне воплощаться в Облачное Небо?
Я хочу быть человеком, а не Воплощением. А Далекая Радуга? Зачем нужна она? Она же всегда была самой слабой ученицей и даже на специальных уроках учила только эстетику, только красивое. Оставьте нас в покое!
— Только красивое! — повторил Пятачок, отстегивая шлем скафандра и с наслаждением сдирая с лица уродливую маску. К удивлению ребят, он оказался не слишком старым человеком, и во внешности его не было ничего комического. — Небо, ты не прав. Не хочешь смириться со своим Воплощением? Пожалуйста. Но сначала подумай. Разве напрасно тебе помогали друзья? Вспомни, чему ты учился! Что такое Лес Густой и Быстрая Речка без Облачного Неба? На сколько им хватит внутренних ресурсов? Рано или поздно их сожжет плазменное солнце. Им нужна защита.
А Mope-Окиян? Куда поднимутся его облака? А люди, обреченные видеть над собой каменные своды и безжизненный светильник, сколько они еще выдержат?
И, наконец, Далекая Радуга. Что она без тебя? Но люди должны видеть красивое. Да, Далекая Радуга — слабое Воплощение, ее обычно почти не было видно. И мы никогда ее не увидим без Облачного Неба. Но рядом, вместе с тобой, она станет совсем иной. И ты увидишь, как она прекрасна.
— Пожалуйста, — сказала Далекая Радуга, и Сережка увидел, как потемнели ее глаза. — Конечно, я хочу быть прекрасной. Но сделай это не ради меня, сделай ради ребят! Я в этом ничего не понимаю, но ведь учитель говорит правду: Лес, Речка, Море — обречены.
— Правду, — мрачно ответил Сережка. — Но только сначала, учитель, я хотел бы спросить. Воплощение — это навсегда? И, воплотившись, мы, как и ребята, уже никогда не станем людьми?
— Не могу ничего обещать, — ответил Пятачок. — Но клянусь: если когда-нибудь нас найдут земные корабли и мы сможем навсегда покинуть эту планету, люди придут сюда, на этот берег, и назовут вас данными вам человеческими именами — как это делал я на уроках. И тогда вы сможете расстаться со своими стихиями и снова стать людьми. И улететь на Землю вместе с остальными.
— Вот видишь! Мы спасем ребят, и я стану красивой. — Далекая Радуга доверчиво посмотрела другу в глаза.
Облачное Небо знал, что на самом деле ее зовут Наташей: случайно подслушал, когда ее первый раз привели в школу, и это был его самый страшный секрет. Человеческие имена стихий — всегда под запретом. Теперь он понял почему.
— Хорошо. Раз это не очень надолго, я стану Воплощением. Но не только из-за ребят, а просто для тебя. Потому что ты и так самая красивая, — отчаянно добавил Сережка, взяв Далекую Радугу за руку.
Люди по-прежнему смотрели на него с надеждой. Сережка Славин повернулся к Морю-Окияну, внезапно почувствовав себя такой же природной силой, но неизмеримо более могучей, чем Лес, чем Ветер, чем Река и Море. Защитником. Спасителем. Над морем, рекой, лесом, каменистой равниной Ядра внезапно заклубились облака, а в крохотной прорехе между ними мелькнул кусочек голубого неба.
— Покрывает всю поверхность оболочки, — пытаясь сдержать слезы гордости, сказал учитель, глядя в настоящее земное Облачное Небо, о котором мечтал десять лет. — Небо. Мы будем жить.
В Небе плыли Облака. Тяжелые грозовые, легкие перистые, белые пушистые кружевные, открывающие небольшие окошки высокого светло-голубого неба, и другие, слегка вызолоченные неожиданно ставшим мягким и ласковым светом плазменного солнца. Солнышка.
