Дживс и Вустер - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
– Они не останутся без присмотра. За ними присмотришь ты.
– Я?!
– Да, ты. Они переночуют у тебя на квартире, и ты проследишь, чтобы они не проспали поезд.
– Но послушайте…
– Берти!
– Да нет, они славные ребята, и тот, и другой, но… не знаю. Они же чокнутые. Конечно, я всегда рад их видеть, но впустить на ночь в квартиру…
– Берти, ты настолько очерствел и погряз в беспробудном эгоизме, что не в состоянии ни на йоту поступиться своими удобствами ради…
– Хорошо, хорошо, – сказал я. – Бог с ними. Согласен.
Спорить не имело смысла. В присутствии тети Агаты мне всегда начинает казаться, что у меня вместо позвоночника желе. Она из разряда железных женщин. Вероятно, королева Елизавета Первая была на нее похожа. Достаточно тете грозно сверкнуть глазами и рявкнуть: «А ну-ка, живо!» – как я тут же, без пререканий, делаю все, что велят.
Она ушла, и я тотчас позвал Дживса.
– Вот что, Дживс, – сказал я, – мистер Клод и мистер Юстас будут завтра у нас ночевать.
– Очень хорошо, сэр.
– Рад, что вы так считаете. Меня эта перспектива скорее удручает. Вы же знаете, что это за охламоны.
– Чрезвычайно резвые молодые джентльмены, сэр.
– Шалопаи, Дживс. Шалопаи, каких свет не видел!
– Будут еще какие-нибудь распоряжения, сэр?
Не скрою, после этих его слов я придал своему лицу высокомерное выражение. Мы, Вустеры, сразу замыкаемся в себе, когда в поисках сочувствия нарываемся на ледяную сдержанность. Я прекрасно понимал, в чем дело. Вот уже два дня, как мы с Дживсом находились в натянутых отношениях из-за того, что я приобрел себе сногсшибательные гетры в Берлингтонском пассаже. Какой-то мозговитый малый, видимо, тот самый, кто придумал расцвеченные портсигары, недавно начал выпускать такие же гетры. Вместо обычных, серых и белых, вы можете выбрать цвета своего полка или своей школы. И, скажу честно, я не смог отказать себе в удовольствии и купил пару итонских, которые приветливо подмигивали мне с витрины. Я бросился в магазин и заплатил за них и только потом сообразил, что Дживс вряд ли одобрит мое приобретение. Как я и опасался, он встретил новые гетры, что называется, в штыки. Во всех прочих отношениях Дживс – лучший камердинер в Лондоне, но он слишком консервативен. Законченный ретроград, враг прогресса.
– Пока все, Дживс, – со сдержанным достоинством произнес я.
– Очень хорошо, сэр.
Он бросил на гетры ледяной взгляд и выплыл из комнаты. Черт бы его побрал!
* * *Близнецы ввалились в квартиру на следующий вечер, когда я переодевался к обеду, – мне давно не приходилось видеть людей в столь радостном и безмятежном расположении духа. Я всего на шесть лет старше Клода и Юстаса, но в их присутствии чувствую себя глубоким старцем, терпеливо ждущим близкого конца. Они тут же развалились в креслах, распечатали пачку моих лучших сигарет, плеснули себе виски с содовой и принялись трещать так весело и жизнерадостно, словно добились в жизни выдающихся успехов, никому бы и в голову не пришло, что они потерпели полное фиаско и приговорены к позорной ссылке.
– Берти, здорово, дружище, – сказал Клод. – Спасибо, что согласился нас приютить.
– Пустяки, – сказал я. – Жаль, что вы не можете задержаться подольше.
– Слышишь, Юстас? Он хочет, чтобы мы задержались подольше.
– Как знать – может, наш визит и не покажется ему таким уж кратким, – философски заметил Юстас.
– Ты уже в курсе, Берти? Ну, насчет того, что нас выставили.
– Да, тетя Агата мне рассказала.
– Мы покидаем отечество на благо отечества, – сказал Юстас.
– «Пусть киль не скрипит о коварную мель, когда мы отправимся в путь», – сказал Клод. – А что тетя Агата тебе рассказывала?
– Сказала, что вы вылили лимонад на голову младшего преподавателя колледжа.
– Почему, черт побери, люди вечно все путают, – возмутился Клод. – Это был не младший преподаватель, а старший наставник.
– И вылил я на него не лимонад, а содовую, – сказал Юстас. – Старик оказался как раз под нашим окном, когда я выглянул наружу с сифоном в руках. Он взглянул вверх и – ну, ты понимаешь, что мне оставалось делать? Такая удача выпадает раз в жизни. Я бы никогда себе не простил, если бы не воспользовался случаем и не прыснул ему двойную порцию прямо в физиономию.
– Такой шанс грех упускать, – согласился Клод.
– Может, в жизни больше не представится, – сказал Юстас.
– Сто против одного, что нет, – сказал Клод.
– Послушай, Берти, – сказал Юстас, – а какую развлекательную программу ты приготовил своим дорогим гостям?
– Как вы смотрите на то, чтобы поужинать дома? – сказал я. – Дживс как раз начал накрывать на стол.
– А потом?
– Ну, поболтаем о том о сем, а затем… вам же завтра к десяти утра на поезд, вы наверняка хотите закруглиться пораньше.
Близнецы недоуменно переглянулись.
– Ты замечательно рассудил, Берти, но не все учел, – сказал Юстас. – Я предлагаю несколько иное развитие событий: после ужина мы завалимся в «Спрос». Ведь это наш прощальный вечер! Там, с Божьей помощью, мы сумеем продержаться часов до трех утра.
– А после, глядишь, что-нибудь подвернется, – сказал Клод.
– Но вам надо как следует выспаться на дорогу.
– Выспаться? – сказал Юстас. – Послушай, старичок, ты что же, в самом деле воображаешь, что мы собираемся сегодня спать?
Видимо, я уже не тот, что прежде. В том смысле, что всенощные бдения не доставляют мне такого удовольствия, как несколько лет назад. Когда я учился в Оксфорде, то бал в «Ковент-Гарден» до шести утра, завтрак в «Хаммамсе» и драка с рыночными торговцами в качестве бесплатного приложения было именно то, что
