Однажды придёт отец... - Таня Белозерцева
Нет, всё обошлось, никто никуда не грохнулся. Спустя сколько-то часов перелета над Западной и Центральной Европами и частью огромной России самолет вдруг пошел на снижение. Гарри показалось, будто они спускаются с воздушной горки, облака за иллюминаторами резко пошли вверх, открывая подоблачный мир с бескрайними горизонтами во все стороны. И это был белый мир. Вернее, голубоватый, так как вечерело, и где-то на краю горизонта горели далекие золотые огни. При посадке самолет ощутимо тряхнуло, и вернулась позабытая вибрация.
Сойдя с трапа, Гарри растерянно уставился на снежное поле вокруг аэродрома. Конечно, в Шотландии он видел снег, на полях вокруг Хогвартса и на склонах Кабаньих гор, но в то же время он знал, что снег покрывает очень малую площадь страны — только горную Шотландию, а южнее Инвернесса снега уже не было, как и по всей Англии: везде были стылая серая слякоть, дожди и туманы.
А здесь была совершенно другая картина: несмотря на слежавшееся и натоптанное полотно, снега было очень много, нетронутый снег, лежащий на полях, вздымался почти по пояс взрослому человеку, а те сугробы, отваленные снегоочистителями на обочины, возвышались вообще на многие метры над головами и казались целыми горами.
К вокзалу почему-то пришлось идти пешком, неся свой багаж и переноски с собачками, которых забрали из хвостового багажного отделения. Вошли в терминал весьма простенького вокзальчика и здесь остановились, озираясь в поисках встречающих. Глаза Северуса, Лизы, Вернона и остальных шарили по плакатам, силясь найти свои фамилии. Гарри же озирался в поисках того мальчика, уже начиная опасаться, что они разминулись, потеряли друг друга и больше не увидятся, так и не познакомившись. Но тот вдруг прыгнул к нему откуда-то сбоку, радостно хлопнув по плечу и что-то крикнув по-русски. Гарри обрадовался и схватил безымянного друга за руки, с благодарностью вглядываясь в серые веселые глаза.
Плакатов между тем оказалось всего шесть, и написано на них было по-арабски. Гостей из Англии никто не встречал… Бородатые личности прошли к встречающим, те разобрали своих подопечных и уволокли к черным «волгам» и белым «жигулям», рассадили по салонам и куда-то увезли. Опупевшие от неожиданности, чувствуя себя брошенными, наши бедные путешественники растерянно толпились, сбившись в тесную кучу, и потеряно переглядывались, ничего не понимая.
Мальчик, крепко державший Гарри за плечи, громко крикнул, подзывая своих. Во всяком случае, на крик сына подошел папа, худой мужчина в расстегнутом коротком полупальто с высоким воротом — бушлате. Вернон смущенно пробасил:
— Нас отчего-то не встретили.
Послушав английскую речь, мужчина в бушлате сходил к выходу, переговорил там с кем-то и вернулся к нашим потеряшкам в сопровождении толстой матроны. Немолодая… да что там, откровенно скажем, старушка, правда, не безобидный божий одуванчик, а высоченная и крепко сбитая «солдатка», эдакая атаманша. Густым контральто она обратилась к Вернону на очень плохом английском:
— Шо, потерялись, турисята?
Вернон в ответ развел руками, а бабища дальше басит:
— Ну дык не делегаты вы, шоб красные дорожки перед вами расстилать, перебьетесь. За мной пошли! — с этими словами матрона повернулась и пошагала прочь. Мальчик что-то умоляюще произнес ей вслед, та притормозила, грузно развернулась и вернулась к ним. Озабоченно оглядела Гарри с Дадли, Пенни и Дерека, хмыкнула и, глядя почему-то вверх, проговорила:
— Молодой человек желает с вами познакомиться и, если вы не против, составить вам компанию и позаботиться о вас. Вы к нам надолго?
— На полторы недели, — честно ответил Вернон. — Мы бы хотели остановиться в гостинице «Север», вы не подскажете, где она?
— Торговый центр «Север» есть, вы наверное имеете в виду гостиницу «Тиман»? Она расположена на том же Ленинском проспекте, за границей часто путают отели с торговыми центрами…
Северус бросил укоряющий взгляд на Гарри, тот виновато засопел и опустил голову. Неужели он неправильно прочитал путеводитель? Но там же так и было написано: гостиница «Север». Или «Северный»? Оправдаться Гарри не успел, матрона на третьей скорости рванула к выходу, гаркнув, чтобы господа-иностранцы следовали за ней. Мальчик, которого бой-баба обозначила Алексеем, вприпрыжку скакал рядом, его папа с выражением терпеливой обреченности на лице покорно шел сзади, неся два чемодана.
Тряская поездка в дребезжащем на все лады автобусе в темнеющую ночь. Народу в него набилось почище кильки в томате, Гарри сидел на чьих-то коленях и тупо пялился на процарапанные на изнаночной стороне сиденья криво-косые буквы и слова. Особенно часто повторялось слово из трех букв — икс, косая «и» и странная непонятная буковка с черточкой наверху. Северус уныло висел на поручне, зажатый со всех сторон чужими телами, его чувствительный нос раздражали сонмы ароматов: от перепревших мокрых шуб с потом вперемешку и дешевых женских духов, от мужиков, впрочем, тоже разило тем же одеколоном… воняло бензином и соляркой, старой фанерой и кожей, воняло псиной и мочой. Последнее очень расстраивало воображение зельевара — пахло-то не кошкой…
Тьма за промороженными окнами сменилась на световые проблески магазинных витрин, их можно было рассмотреть в проталинках, надышанных пассажирами.
Гостиница «Тиман» представляла собой шестиэтажную коробку из красного кирпича с полукруглым козырьком над входом, кроме того, гостиница преподнесла неприятный сюрприз: свободных мест в ней не осталось, все номера заняты на две недели вперед. Да-да, теми самими арабами, делегатами из Кувейта… А вы записаны? Нет? Тогда просим извинения и подождите пару недель.
Вот и что ты тут будешь делать?
В следующих двух гостиницах, куда любезно проводила гостей из Англии случайная кураторша, в «Центральной» не хватило места четырем, а в «Уюте» запрещены были животные… Алёша и его папа, покорно таскающиеся с чемоданами, горестно переглянулись и обратились к матроне с каким-то вопросом. Та выслушала их сбивчивую речь (папа и сын перебивали друг друга) и перевела горе-путешественникам:
— Детей, собак и одного взрослого они согласны приютить у себя. Вы можете разделиться?
Переглянулись, вопрошая взглядами — как поступим? Северус оглядел продрогших Вернона, Петунью, Нору, Харви, Лизу, трясущихся от холода детей… Терри и Бейли, дрожащих в переносках. И принял сложное решение — разделиться.
В результате пятеро взрослых пошли к «Уютному дому», а Северус с детьми и собаками направились к автобусной остановке за своими провожатыми, куда как раз подъехал сто двенадцатый номер. Легостаевы жили на Яреге.
Часть 31. Дар небесного медведя
Рейсовый автобус номер сто двенадцать подошел полупустым, так что Северус с ребятами устроились вполне комфортно, пристроив в ногах чемоданы
