Профессиональный оборотень - Андрей Олегович Белянин
– Жуткая картина, – заметила я.
– Не страшнее призраков, – ответил Алекс.
Я подумала: а нет ли среди этих зверей нашего французского Волка? Но тут же отбросила эту мысль. Что ему тут делать? Он, наверно, сидит себе сейчас в своем новом доме на Ривьере с бокалом анжуйского в лапе, а другой лапой подгребает с тарелки свою любимую утку по-мексикански. Хотя какое это имеет значение? Главное – такая ночь! И плечо Алекса крепко прижимается (окно слишком узкое!) к моему. И он сам вот уже пять минут никуда не убегает. Алекс повернулся и осторожно взял меня за руку. Это уже более чем странно. Может быть, это не он, а какой-нибудь призрак в его обличье?
– Слушай, – слегка задрожав, обратилась я к нему, со страхом заглядывая в глаза. В них точно было что-то похожее на нежность, если в темноте не перепутала, конечно. Надеюсь, что перепутала, иначе это точно не Алекс, а фантом, притворяющийся в каких-то своих целях моим напарником. Боже, а где тогда настоящий Алекс?! Если я сейчас крикну, этот тип успеет схватить меня, и тогда наверняка пощады не жди.
– Да? – предупредительно спросил коварный двойник. И опять же в глазах ни капли раздражения. Ну все! Я его раскрыла! Это точно не Алекс, тот бы уже давно разозлился на меня, что я полчаса пытаюсь задать вопрос.
– Слушай, я хотела спросить, а привидение может принять облик какого-то конкретного человека?
– В этом мире все возможно, – загадочно ответил он и, немножко подумав, коснулся пальцами моей щеки. Я замерла под гипнотическим взглядом его серых глаз… «Прощай, Алекс, – подумала я. – Он высосет всю мою кровь. Может, сказать ему, что у меня малокровие?»
В это время в конце коридора раздались шаги. Это были Ларч и миссис Максфри. Уф! Я обернулась к ним, с трудом скрывая свою радость. Двойник опустил руку, причем, как я заметила, досадливо поморщившись. Ну что, коварный тип, обломилось?! Я поспешила навстречу экономке и дворецкому, шепнув мнимому Алексу, что пора бы их допросить, в смысле, расспросить. Хотела предупредить кота, чтобы он был настороже, но мое возвращение в каминный зал наверняка вызвало бы подозрение у фантома.
– Миссис Максфри, вы сейчас не заняты? Можно у вас попросить утюг?
Миссис Максфри как раз шла к себе и собиралась заняться штопкой списанного постельного белья. Она пояснила, что отправляет его сироткам, живущим в ближайшем приюте. Утюг был хорошим предлогом. Оказавшись в большой комнате, называемой чуланом, и устроившись рядом с ней, мне только оставалось фиксировать в уме сведения, нужные для дела, которые перемежались в безостановочном рассказе миссис Максфри с историей ее семьи и многочисленных тетушек и двоюродных дядюшек. Из каждой новой истории она не забывала извлекать мораль. Кое-что я намеренно пропускала мимо ушей, переживая в это время за настоящего Алекса. За кота я не беспокоилась. Он-то о себе позаботится, но тот факт, что двойник куда-то заныкал агента Орлова, напрягал страшно.
Миссис Максфри ничего не могла сказать о двойниках. Факты их появления в Моррисвиль-холле не фиксировались за четыре столетия его существования.? Я начала немножко успокаиваться. Наверно, это все-таки был настоящий командор, но и это несильно утешало, так как значило, что он серьезно болен, судя по его неадекватному поведению. За чаем с кексом, которым меня угостила радушная женщина, я совсем успокоилась и позабыла все свои страхи. Миссис Максфри была дальней родственницей сэра Генри, который со смертями своих старших братьев и любимой бабушки стал главой клана, потому знала об этой семейке все. Мы заговорили об убийствах.
– Даже не скажу, кто из наших призраков был бы на такое способен, – задумчиво протянула она.
– Может, кто-то из них в последние полгода вел себя как-то странно? – предположила я. – Попытайтесь припомнить, это важно.
– Ну разве что несчастный Хромой Йоркширский Лорд, он как-то попритих. Да-да, теперь я припоминаю. Раньше бедняга громко стучал костылями по всем дверям, мимо которых пролетал, будя нас посреди ночи. Это была его маленькая радость. И конечно, он был записан в общий хор. Это, видимо, помогает несчастным призракам коротать вечность, потому они и взялись устраивать хоровые пения. Лучший запевала у них малютка Безрукий Бинки, в дни, когда он воет – а волки под стенами замка подхватывают этот вой, – и мы не спим вовсе… – не без гордости добавила экономка.
Теперь было ясно, что волки сегодня под окнами дожидались ежевечерней музыки. Я отметила про себя этот факт, хотя и не знала зачем. Гораздо больше меня заинтересовали совершенно красные глаза домоправительницы. Такие бывают лишь у вампиров или людей, всю ночь штопающих чье-то белье…
– Так вот я и говорю, – продолжала миссис Максфри, – Хромой Лорд замкнулся в себе. Когда мы видим его в коридоре, вид у него такой, будто бы он не замечает никого вокруг и что-то вечно бормочет себе под нос. Дама в серо-буро-малиновом иногда заходит ко мне поболтать, так она говорила, что он стал сторониться других призраков и даже просил исключить себя из хора!
– И что, Дама в серо-буро-малиновом не знает ничего об этом убийственном призраке? – поинтересовалась я, доедая последний кексик.
– По ее словам, нет, – не скрывая своего огорчения, признала женщина. – Но мне кажется, Дама о нем действительно ничего не знает. Остальные призраки, к сожалению, контактируют с нами менее охотно. В последние месяцы каждый из обитателей замка, тревожась за свою жизнь, попытался пообщаться с ними, но все тщетно. Бедного Ларча даже избили!
– Кто конкретно? – поражение спросила я.
– Да Дикие Воины, кто же еще?! Понесло же дурака обращаться с вопросами к этим варварам. В ответ они как следует отлупили его, а затем подвесили в большой гостиной под самым потолком за шиворот, туда, где раньше висели приговоренные пленники. Невезучий парень так и висел там на крюке, вопя без умолку, пока его не сняли…
Я заметила удивленно, что Дикие Воины почему-то названы в Хрониках самыми смирными призраками Моррисвиль-холла. А миссис Максфри, вздрогнув, ответила, что автор книги был большим шутником, даже когда находился в трезвом рассудке. Я с досадой подумала, что старый хрыч наверняка писал свои
