Князь/Грязь - Грильяж
Но в последний миг счёта ритма тень на земле озарилась лунным светом, приблизилась ко мне и мигнула, приобретя объём.
— Какой же всё-таки Альмахан дурак. Его предшественники, что создали Оберег Яйца, такими идиотами не были. Из него нельзя сбежать, пока его создатель сам не снимет барьер. А этому простофиле было достаточно показать красивый цирк, пусть и ценой руки, — усмехнулся директор, подошёл к оторванной конечности и приставил её к телу.
С обеих сторон раны потянулись блестящие красным ниточки.
Секунда, и Чёрный уже проверял, как работает его конечность.
— А теперь заберём утешительный приз, — произнёс мужчина и повернулся ко мне. — Галочка, ты сейчас умрёшь!
Э? Я не «Галочка»! Я не хочу умирать!
Не подходи ко мне! Я пожалуюсь в Спортлото!
В руке Арнольда Сильвестровича появился световой меч, напоминающий тесак, он подошёл ко мне и замахнулся.
*Крстф-хкт-раст*
А в следующую секунду раздался ужасающий хруст, а тело человека превратилось в мокрое место.
— Ну, и где его баба, что мы спасти были должны? — возмутилась Майор Ова, что своей рукой сверху вниз только что спрессовала и тем самым сломала человека.
Но моё внимание привлекала не она, не Леший и не малознакомый мне сорокалетний мужчина в перчатках по прозвищу Полковник.
Душа Чёрного оказалась вне тела и молчала в ужасе.
Под ней разверглась огненная воронка.
Секунда замешательства, а затем попытка бегства.
Но Леший, словно видя происходящее, что-то применил и бегущий силуэт оказался отброшен ровно в эпицентр пламени.
И всё стихло.
— Противника я нашла, но кого спасать-то? — продолжала задаваться вопросом девочка-нежить.
— Может, Бил даже в форме призрака остался юмористом с тупыми шутками? — произнёс малознакомый мне мужчина. — Я сидел в туалете, никого не трогал, читал газету, как этот придурок появился…
— Да слышали мы работу твоего кирпичного заводика и крик, Полковник, — рассмеялся Леший. — Но он так просил, рассказал подробности, что без сомнений был призраком нашего капитана Скоморохова, а так же сопровождал мелкого негра.
— Некроманта, — поправила Ова. — Логически, по его рассказам тут должны были оказаться огромный таракан, белобрысая красотка и наш мелкий знакомый. Ни красотки, ни Грязева я здесь не вижу. И не чувствую. Но аромат очень вкусной крови я ощущаю вон там. Пошли!
— Эй, стой! Полковник, если она говорит «вкусная», то…
— Ова, стой, сучка! Не трожь никого!
Так, от меня опасность ушла.
Но, Галочка, ты ща умрёшь!
Прости.
* * *
Черепашкина выжила, отделавшись небольшим количеством крови в качестве отступных.
А вот меня так и не обнаружили, пока Жарптицева сама ни пришла и не освободила меня.
А было это уже после полудня следующего дня.
— Пить… — прохрипел я. — И писать!
— Потом, у нас срочная встреча с самим Альмаханом! — заявила жестокая женщина.
— … если надо описаться перед монархом, могу. А, может, не надо?
— Хорошо. Но при одном условии.
— Что? Условии? — возмутился я, отвернулся и начал расстёгивать ширинку.
— Да. Продолжай гнуть свою линию, чтобы он тебе ни предложил.
— В смысле?
— Неважно. Сделал своё дело? Давай руки, помою.
— …
Покушать в итоге мне не пришлось.
А ел я уже давненько.
В любом случае, меня привели в административный корпус, где ранее обитал директор, но в кабинет с большим столом и кучей кресел вокруг него. Тут я не был.
Почему-то тут оказался не только Альмахан.
Нет, Ушаков мне казался гармоничным дополнением, но что тут делает угроза для младенцев по имени Людмила?
— Приветствую, Кир Кирович Грязев, я правитель этого государства и у меня есть вопросы и предложения к тебе, — заявил высокий человек, но корона ему явно была велика, постоянно сползая вниз.
Нет, только не возвращай мне родовое имя, британцы убьют!
— Вначале я хочу предложить то, ради чего моя дочь здесь, — начал монарх.
— Уж хотелось бы, да побыстрее, папа! — возмутилась светло-рыжая или даже оранжевая девочка (блин, я начал понимать оттенки рыжих). — Меня подняли ни свет, ни заря, заставили умываться и наряжаться, а потом я сидела здесь и ждала!
— Кхм, но ведь три часа дня, дочка.
— Нет, папа, сегодня выходной день, а вчера вышла новая книга Веленской! Моего любимого Баюнчика снова напрягал этот глупый Петька! Я заснула перед самой развязкой, так что быстрее!
— Хорошо, дорогая, — пробубнил глава государства альмарусского, повернулся ко мне и произнёс. — Я хочу организовать вашу тайную помолвку.
… он кукухой поехал. Сам же не хотел привлекать внимания ко мне!
Пока я охреневал, Людмила вся побелела, волосы словно снег, кожа самую малость темнее, а я ощутил ужасающий холод.
По кабинету же начали летать снежинки, а поверхности потихоньку покрывались инеем.
Ладно, рыжая так рыжая, верни тепло!
— ПАПА! Я говорила, что не хо-чу жениться! Тем более… как тебе на ум могло прийти предложить мне подобное с такой мелюзгой?! Он же первогодка! Я даже дара его не знаю, он тщедушен и незаметен! Он вообще из нашей академии?! — начала Великая Княжна, постепенно повышая громкость, но переходя на визг, но воздух у неё оказался не бесконечен.
— Простите, Ваше Альмаханское Величие… — начал я, пока девочка с причёской в виде огромной белой косы переводила дух.
— Величество, — поправил меня сам монарх.
— Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно.
— Что? Ты смеешь отказываться от меня, недомерок?! — неожиданно ко мне повернулась побелевшая девочка, встала руки в боки и насупила мордашку.
Ладно, милашка, но верни тепло. Я ж околею.
Но вслух я промолчал и повернулся к тому, кто тут всё решал.
— Мила, не оскорбляй людей, — начал Альмахан, но насупил брови, встал руки в боки, — Грязев, ты смеешь отказываться от моей дочери?
— Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно, — повторил я слово в слово.
— Тогда я прикажу тебя сосватать с кем-то из Безумновых! — начал угрожать мне мужик. Откуда он знает мои страхи?
— Простите, Ваше Альмаханское Величество, но я против помолвки с кем угодно, — произнёс я, словно мягкая игрушка с малым набором записанных фраз. Вряд ли такая пользовалась бы серьёзным спросом в магазинах.
— Хорошо, раз уж вы оба против, тогда ничего не поделать, — произнёс монарх, — Мила, ты свободна.
Однако мелкая белая ведьма не возвращала тепло и уставилась на меня.
— Папа, а по правилам же, он мне не может отказать? Он же простолюдин? — неожиданно спросила девочка.
— Мила, потом объясню, но я твоё мнение спросил. Мальчик — особый случай. Из твоей вредности нет смысла в помолвке, всё, иди, — уверенно заявил «отец года» и попробовал выпроводить дочь. Благо пол
