Тринадцатый бог. История одного Зла - Галина Геннадьевна Черкасова
— В то время шла война. Армия короля Востока пыталась пересечь Аноро, чтобы захватить береговую линию и засесть вдоль холмов, заняв удобную позицию. Их вечное стремление — и вечное поражение.
Женщина снова помолчала, а когда заговорила, в голосе её Фирмос явно различил нотку горькой усмешки.
— Наш великий король, направившись с действующим войском на помощь пограничью, бросил клич, что достиг каждого селения. Впервые за долгое время Запад поднялся весь, от края до края. Мы должны были отстоять свою землю — это понимал каждый. Во дворце в ту пору остался принц и второй советник, верный помощник и наставник нашего будущего короля. Принц хотел участвовать в битве, но король велел дожидаться его приказа тут, в Риеннаре, и отбыть, в случае распоряжения, к Аноро вместе с флотом.
Народ был воодушевлен и горд за своих воинов и короля, все верили в скорый разгром захватчиков. И победы нашей армии не заставили себя ждать. Войско Льва отступало — захватчики проигрывали сражение за сражением. Мы были уверены, надеялись, что наш король пойдёт дальше, к самому Диеннару. С той мощной армией, что удалось собрать ему, никто не сомневался — Восток падет, Львы будут обезглавлены, а их земли станут нашими.
В комнате вновь повисла мертвая тишина. Фирмосу казалось, что он сам перестал дышать, замерев в ожидании.
— А потом пришёл мор… — медленно, будто с трудом вспоминая, продолжила сиделка. — Из города в ту пору отправлялся караван, с оружием для армии. Кузнецы свозили сюда доспехи, клинки, наконечники для копий и стрел, щиты…
Я точно помню, что сначала заболели животные. Лошади, собаки, кошки, даже крысы. Болезнь шла стремительно. На шкуре появлялись проплешины, чёрные пятна под шерстью. Начинался жар, пятна разрастались вширь и вглубь, до костей. Кожа словно истлевала. Лошади так кричали… Мучились…
Принц отдал приказ сжигать трупы в ямах, подальше от городских стен. Но тела не на чем было туда везти — лошади, ослы, коровы — передохли все. За несколько дней. Трупы жгли, где придётся, под контролем королевской стражи. И стражники стали первыми из жителей, кто подхватил чёрную болезнь. Как будто сам Восьмой бог прошел по нашим улицам…
За два дня Риеннар превратился в лазарет. Умерших было немного, что тогда ещё никому не казалось странным. Большинство болели, валились прямо на пол и лежали, где придется, сгнивая живьем. Всюду стоял смрад. Отвратительная вонь.
Фирмос едва сдержался, чтобы не сморщить нос.
— За захоронениями никто больше не следил. От костров начались пожары. Город закрыли, но сторожить ворота все равно было некому. Когда принц и советник заболели, нас бросили маги. Я… Я помню, что лежала в кровати, в своей спальне. Смотрела, как гниют пальцы, словно я сунула их в огонь. Огонь, да… Огонь… Будто чёрный невидимый огонь пожирал нас. Было ли больно? Странно, но боли я не помню. Было очень страшно. Страшно и жарко. И запах, мерзкий сладкий запах гнили стоял всюду. А насекомых не было. Ни мух, ни слепней, даже черви дохли, не успев источить тела. И все будто замерло. Застыло, сгнивая живьем.
Женщина замолчала, вскинув голову и отвернувшись к окну.
— Потом я очнулась. Сначала подумала, что видела сон. Даже обрадовалась. А дальше… Я прекрасно себя чувствовала. Только, кажется, не дышала, и запахи будто ушли. Нет, они вроде были, но скорее как воспоминание. Я увидела себя в зеркале. И разбила его. А потом… Потом мы узнали, что король мёртв, а армия Востока отступила.
Над Веереном поднялся Саван, а мы собирали тела тех, кто не вернулся к жизни, и жгли костры. Последние в истории Запада.
Женщина обернулась к Фирмосу.
— Вот и все.
— Это ужасно, — честно признался маг. Ему на своем веку приходилось видеть в действии не одно проклятье, но это теперь пугало его не столько масштабностью, сколько жестокостью и выверенностью.
Словно нити его плели сами боги.
— Ужасно? — женщина покачала головой. — Скорее безнадежно страшно. Мы долго думали, что на самом деле умерли. Но… Потом поняли, что мир вокруг нас жив. Что это только мы стали…
Она не договорила и пожала плечами.
— Все решили, что в нашей гибели виновны король Востока и его чародел. Мы бы уничтожили ваш мир, если бы могли, но увы… Аноро в силе пересечь только принц. Кто, по-вашему, мог сотворить подобный кошмар?
— Не знаю, — Фирмос качнул головой, задумчиво глядя на черный капюшон. — Какой-то запредельно могущественный маг. Скорее всего, даже не один, а несколько. Семь или… десять.
— Так много?
— Понимаете, любое проклятье нужно питать. А ваше существует долго, да ещё и изменяется, впутывая и нас в свои сети.
— Но ведь в древности жили великие маги.
— Их питали сильнейшие духи. Сейчас таких созданий в мире нет.
— Есть дух. Здесь, на Западе. В лесу, у местечка Кольмад.
— Не-е-ет, — Фирмос отмахнулся. — Этот дух слаб, если он вообще ещё не иссяк, сохраняя свой лес. Всего лишь сотворил защиту, как ту, что пытались сделать ваши маги в Веерене. Но лесной дух понял проклятье, а маги поспешили и замучили всех, кто оказался под их колпаком.
— Выходит, вы тоже ничего не знаете, — женщина отвернулась от него.
— Пока — не знаю, — поправил её Фирмос. — Но у меня есть кое-какие размышления на этот счёт. И я обязательно дойду до сути, обещаю вам.
— Мне? — женщина резко поднялась со стула и, отойдя к окну, скрестила руки на груди. — К чему мне ваши обещания? Говорите о них принцу, своему королю. А я — лишь песчинка. Семечка в жерновах.
— Вы столько испытали, но нашли силы и терпение помочь мне. Поверьте, я прекрасно понимаю, что вам больше хотелось меня убить, нежели вылечить. Я привык к подобному отношению и прекрасно его чувствую.
— Привыкли? Ради богов! Вы — маг, королевский чародел. Перед вами склоняются по щелчку пальцев, даже этот ваш… король, — титул она произнесла с таким отвращением, как если бы грязно выбранилась.
Фирмоса этот выпад позабавил.
— Вы, кажется, преувеличиваете роль мага в государстве, — заметил он.
— А вы, кажется, зря сетуете на свою горькую судьбу. Вы шли сюда по доброй воле.
— Ну да, — усмехнулся Фирмос. — Больно мне оно надо было, слезать со своих лавров и переться в земли, где нет еды, вина и женщин.
— Моя надежда на вас тает с каждым вашим словом.
— Так за надеждой я сюда и шёл. Ну и ещё одним глазком посмотреть на тринадцатого бога. Скажу честно, он меня не впечатлил. Зануда, каких
