Протокол "Наследник" - Александра Лисина
После этого я еще немного помедитировал. В обязательном порядке размялся, едва не задевая локтями и коленками стены. Снова поупражнялся. Посмотрел на часы. Помедитировал. Однако, несмотря на то, что время уже перевалило за семь, ужина так и не дождался.
«В пределах радиуса действия найниитового поля обнаружена большая колония зеленого мха, — тихонько подсказала Эмма, когда я в шутку предположил, что меня тут голодом заморят. — Процент содержания полезных веществ составляет тридцать восемь с половиной процентов. Начать поглощение?»
Я покрутил головой, спокойно отнесясь к тому, что спектр моего зрения изменился сам собой. А, обнаружив, что на стене в соседней камере действительно произрастает какая-то местная форма жизни, почти без раздумий кивнул: целых тридцать восемь с копейками процентов полезных веществ! Гораздо больше, чем в Босхо или мудаке завхозе. Ну и как такой ценной штукой не поужинать?
Эх. Еще бы воды где-нибудь достать. Ее мне с прошлого вечера тоже никто принести не додумался.
Однако Эмма и тут нашла решение, сообщив, что во влажном воздухе содержится достаточное количество молекул воды, после чего ко мне прямо сквозь зарешеченное окошко в двери потекло несколько тоненьких, едва видимых простому глазу сине-зеленых ручейков, так что силы я все-таки восполнил, а вскоре и благополучно уснул.
На следующий день в моем окружении тоже ничего не изменилось.
В том смысле, что ко мне никто не пришел. Еду не принес. Про теплую одежду и обувь вообще молчу, благо одеяло самую чуточку помогало их заменить. А когда я решил уточнить у Эммы, сможет ли она залезть во внутреннюю Сеть школы через провод видеокамеры, она удивила меня ответом, что прибор еще со вчерашнего дня отключили от внутренней Сети, так что теперь даже в библиотеку забраться было невозможно.
Это была уже ощутимая неприятность. Даже, наверное, серьезная, потому что фактически меня тут заперли, оставив без связи с внешним миром.
Может, конечно, оно так принято. Типа дополнительная воспитательная мера для упрямого сопляка вроде меня. Поскольку резон в этом был, то я решил, что пока это не смертельно, после чего преспокойно позавтракал мхом, напился воды из воздуха. А потом снова принялся за упражнения, физические, магические (в смысле с найниитом) и умственные, поскольку ничего иного мне в голову не пришло.
Схема моих занятий была до предела проста.
Короткая разминка. Чтение полезной информации в базе Эммы. Упражнения на концентрацию. Работа с даром, благо блокировку с браслета подруга сняла на раз-два. Затем медитация. Снова тренировка, на этот раз с найниитовым полем. Еще одна порция упражнений на концентрацию…
Скучно, но жить можно. Поэтому и сегодня я не нашел повода переживать.
Третий день начался для меня с громкого бурления в животе и резей в пустом желудке, которые, правда, стараниями Эммы быстро прошли.
«Недостаток фактического питания, — сообщила она очевидную вещь. — Сбой в работе пищеварительного тракта. Физическое состояние носителя крови в норме. Дефицита питательных веществ не зафиксировано».
Угу. Я ведь худо-бедно питался. Однако желудок об этом пока не догадывался, вот и пытался, как мог, о себе напомнить.
«Минимизируй траты, — на всякий случай велел я. — Лишние проблемы мне не нужны».
А заодно решил, что и на физические упражнения мне пока не стоит сильно налегать, потому что мох — это, конечно, круто, но вряд ли такая пища сможет поддерживать мой организм достаточно долгое время.
Есть, конечно, все же хотелось. Не так, не по-настоящему, поскольку мох меня пока еще выручал, а чисто умозрительно — взять что-нибудь в рот и пожевать. Просто потому, что за годы жизни я привык регулярно это делать. И теперь в отсутствие возможности удовлетворить свои ежедневные привычки чувствовал себя некомфортно.
А вот когда я заметил, что мох вокруг моей камеры исчезает неоправданно быстро, а замены ему не появилось, сохранять спокойствие стало гораздо сложнее. Потому что остаться в карцере без крошки хлеба и глотка воды — это, знаете ли, не шутка.
Меня что, и правда, решили голодом уморить? Мха ведь надолго не хватит. А крыс, и тараканов, на которых я, признаться, втайне рассчитывал, в школьном подземелье почему-то не было.
Неужели лэн Моринэ, посчитал, что от ненужного свидетеля проще избавиться, чем объяснять причины, по которым во вверенном ему учреждении погиб от истощения несовершеннолетний ученик?
В принципе, да. Так намного надежнее, чем ждать, что я открою рот и под определителем ауры поведаю кому-то о его нехороших пристрастиях.
Правда, я не понимал, как он потом собирался представить мою смерть проверяющим. После такого чэпэ даже человеку с большими связями будет непросто отмазаться. Но даже если и нет… если Моринэ собрался меня убить, что ж он сразу-то этого не сделал? Ручки не захотел марать? Ну так отправил бы сюда охранника с дубинкой. Или того же Босхо — уверен, он с удовольствием бы со мной поквитался. А потом это просто представили бы, как несчастный случай, трагическую случайность на тренировке… после дела, которое против меня так быстро и, главное, четко сфабриковали, я бы ничему не удивился.
Однако меня не тронули и, наоборот, даже оставили в покое, тем самым обрекая на медленную и мучительную смерть. А уж о том, как за нее будет оправдываться начальство, я, по-видимому, никогда не узнаю.
К вечеру четвертого дня у меня без видимых причин забарахлил идентификационный браслет, не дав дочитать страницу в интересной книжке. А еще через несколько мэнов этот гад, издав пронзительный писк, и вовсе сдох, вызывав у меня неподдельное удивление.
Это что еще за фокусы?
Признаться, до этого момента я не задумывался, на каком принципе работает это устройство. Но Эмма пояснила, что идентификаторы, как и обучающие модули, функционируют на магическом накопителе. То есть на тангэ — тех самых белых кристаллах, один из которых я уже видел. Просто если в модуле «ЭДО-25» тангэ был крупным и обладал порядочной емкостью, так что даже за несколько лет не потерял заряд, то в школьных браслетах эта фиговина была маленькой и слабой. А работала без перебоев сугубо по той причине, что при каждом прикосновении к замку, проектору
