Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
И как только моя голова коснулась мягкой подушки на кушетке гостиной, меня сморил беспокойный и тревожный сон, оборвавшийся от стука в дверь одного из слуг.
— Ваше Высочество, вы просили разбудить вас с рассветом!
Действительно, просил. Но не думал, что сон оборвется так внезапно и резко, оставив после себя ощущение растерянности и обеспокоенности. Нужно было просыпаться и отправляться в путь.
Наскоро умывшись и распорядившись снести подготовленные вещи вниз, чтобы навьючить лошадей, я спустился прямо в замковые конюшни, проверить, готова ли к дороге в столицу спокойная серая кобылка, на которой я несколько дней назад объезжал окрестности.
Прошел мимо стойла, где, склонив голову, пила воду прекрасная верховая Дэймоса. Я рассмотрел ее еще вчера и восхитился идеальными анатомическими особенностями, крепкой спиной, глубокой грудной клеткой, длинными тонкими ногами и изящной шеей с превосходным изгибом.
Пожалуй, никто не отказался бы иметь такую. При взгляде на нее не было сомнений в ее здоровье, силе и скорости. Предложил новому знакомому за нее хорошую цену, но тот, рассмеявшись, сказал, что его подруга не продается.
Свою кобылку я обнаружил в одном из, освещенных серыми предрассветными лучами, денников. Лошадь лениво жевала овес, не представляя, что ей вскоре предстоит долгий путь. Провел рукой по ее широкой бархатной спине. Пригладил растрепавшуюся пушистую гриву.
Я не был сторонником теории о том, что с лошадьми необходимо разговаривать, чтобы они чувствовали себя спокойно. Животные и без того ощутят твое состояние по каким-то одним им ведомым признакам. И либо будут безропотно следовать командам, либо сбросят седока в канаву и ускачут вдаль.
Свободно застегнул подпругу, чтобы седло не съезжало, и протянул лошади морковку, которую взял в ящике для корма, стоящем на входе. Стоило закрепить установившееся между нами доверие, чтобы избежать сюрпризов в пути.
Тишина в конюшне нарушалась лишь пофыркиванием лошадей в соседний стойлах, да хрустом морковки. Но вскоре раздались чьи-то тихие, осторожные шаги. Этот человек не шел куда-то целенаправленно, а словно прогуливался без определенной цели.
Вошедший приближался к деннику моей лошади, но остановился где-то неподалеку, подойдя, видимо, к одному из скакунов.
— Какая красивая! — Восхищенно произнес звонкий девичий голос.
Кажется, не только я был впечатлен лошадью Дэймоса. Сначала хотел выйти и поздороваться, но потом передумал, решив позволить незнакомке любоваться и дальше. К тому же, моя собственная кобылка хрустела морковкой столь громко, что я не рисковал выдать свое присутствие неосторожным шорохом.
Судя по звукам лёгких шагов, девушка подошла к лошади поближе и негромко бормотала ей что-то восхищенно-успокаивающее, а поскольку вскоре хруст раздался и из другого стойла, я был не единственным, кто догадался взять морковку из ящика у входа.
Продолжая сонно поглаживать серую гриву, я погрузился в собственные размышления о том, что ждет всех нас в столице и почему прибытие Следующих должно решить судьбу короля Терра Арссе.
От раздумий меня отвлек звук новых шагов — на этот раз более тяжелых и уверенных, потом глухой стук сваленных на дощатый пол седельных сумок и вопрос, произнесенный голосом, в котором я сразу узнал голос Дэймоса:
— Что ты здесь делаешь?
За ним последовало фырканье не то лошади, не то девушки, к которой он обратился и ответ:
— Вообще-то сначала принято здороваться, а потом задавать интересующие вопросы, — и я понял, что фырканье, все же принадлежало девушке.
— Я повторю: что ты делаешь возле моей лошади? — Серьезно и с явным недовольством спросил Дэй.
У меня создалось впечатление, что с посетительницей, вошедшей в конюшни после меня, мой новый знакомый имел какие-то личные счеты. Кажется, мне пора было выйти и объявить о собственном присутствии в конюшне, чтобы не чувствовать себя неловко из-за того, что вынужден подслушивать чужие разговоры, но, услышав ее ответ, я передумал:
— Это твоя лошадь? И откуда она у тебя? Неужто тоже у кого-нибудь украл? — Язвительно осведомилась собеседница Дэя и я снова услышал возмущенное фырканье.
В этот раз фыркнул Дэймос. Однако, кажется, ему удалось взять эмоции под контроль, потому что он вздохнул, а потом спросил:
— Не пойму, за что ты на меня злишься? Я должен был тебе солгать?
— Должен был сказать сразу! Или не подставлять меня! — Возмущенно взвилась она.
— Чтобы твоя пощечина настигла меня в Руатане, а не в Галатилионе? — Возмутился Дэй и я понял, наконец, с кем он разговаривает.
Вчера на балу я пытался выяснить, за что он получил по лицу от Пятой Следующей, но на вопрос о причинах произошедшего тот лишь отмахнулся, сославшись на несоблюдение должного этикета. Теперь ситуация становилась понятнее, хоть и ненамного.
— Чтобы я не была вынуждена оправдываться за то, о чем не имела понятия! — Прошипела Тэтрилин.
— Перед кем оправдываться? — Спросил он серьезно, судя по отбрасываемой тени, попытавшись поймать ее за запястье, но она отскочила и прошипела:
— Не прикасайся ко мне! Я запуталась и теперь понятия не имею о том, кто ты такой и какие цели преследуешь! И больше не уверена в том, что мы друзья или были ими когда-то!
— Разве я не спас тебя в Руатане и не доказал, что не желаю тебе зла? — Переспросил Дэй, делая осторожный шаг к Следующей.
— Ты просто забрал меня с собой, когда скрывался с места преступления! — Возмутилась она, выставляя перед собой обе руки в защитном жесте.
— При чем здесь это!? Ты ввязалась в бой с серьезным противником, который легко мог тебя убить, и я спас тебя, потому что беспокоился!
Я предпочел все же не заявлять о своем присутствии и дослушать интересный разговор, который, однако, подошел к концу.
— Напрасно, — ответила Тэтрилин и, развернувшись, покинула конюшни.
Когда я вышел из денника, ее алый дорожный плащ мелькнул на ярко освещенном входе, а Дэй так и стоял, глядя ей вслед. Его лошадь вышла из стойла и подошла к хозяину, а, приметив меня, попыталась ухватить за плечо острыми зубами.
— Прада, нельзя! — Громко скомандовал Дэймос, заметив непослушание, и она отошла, печально опустив большую голову, но все же хитро поглядывала на меня, надеясь, видимо, улучить момент и предпринять новую попытку.
Роскошная шелковистая грива, выразительные глаза, чувствительные ноздри, наряду с грациозностью и изяществом делали Праду уникальной среди остальных, находящихся в конюшне, лошадей и я с трудом отвел от нее взгляд.
— Случайно здесь оказался, — разводя руками в стороны, объяснил я, встав рядом с Дэем.
— Я слышал, что здесь есть кто-то еще, — пробормотал он. — Доброе утро.
Он выглядел выспавшимся и отдохнувшим. Поднял с пола сумки и стал прилаживать их позади седла Прады.
— Ты был знаком с Пятой
