Девятнадцать сорок восемь. Том III - Сергей Викторович Вишневский
— Ты просто не понимаешь, чего стоит это кольцо. И не представляешь, что можно за него попросить.
— А вы представляете, как дальше жить буду? — спросил Фирс и шмыгнул носом. — Как я дальше жить буду, зная что Алиса станет его… И какая разница тогда, сколько стоит и что можно было попросить за это кольцо?
Семен Дмитриевич потянулся вперед, взял бокал и снова плеснул в него ароматного коньяка.
— Это твое последнее слово? — спросил он, взглянув тяжелым взглядом на парня.
— Да. Я прошу вас дать ей выбор. Она должна сама выбрать своего мужа.
Орлов кивнул, опрокинул в себя коньяк и взял со стола долговое кольцо.
— Я услышал твою просьбу. Да будет так, — произнес он, надевая на палец кольцо.
— Спасибо, — произнес Фирс, поднимаясь с кресла.
— Алиса у себя. Заглянешь к ней?
— Нет, — спокойно ответил парень. — Сегодня вывесят списки поступивших в магический университет. Я должен быть там.
Орлов кивнул и молча уставился на бутылку коньяка перед собой.
— До свидания, Семен Дмитриевич, — произнес Фирс и направился прочь из кабинета.
— Фирс, — в спину уме произнес Орлов. — Ты не представляешь, как выручил не только Алису, но и весь наш род. И ты не представляешь, чей гнев на себя заполучил.
Фирс обернулся и с горькой улыбкой произнес:
— Переживу. Я всего лишь простолюдин. У меня и проблемы… простолюдинские.
Когда гость покинул кабинет, в него заглянул Фома.
— Семен Дмитриевич, — произнес он.
— Принеси отрезвляющее зелье, — скомандовал ему Орлов, крутя на пальце долговое кольцо.
— Э-э-эм?
— Зелье принеси, — повторил глава рода. — Парикмахера тоже зови. Мне нужно привести себя в порядок.
— У нас какие-то изменения в ситуации? — осторожно спросил глава СБ и тут остановил взгляд на долговом кольце.
— Да. У нас козырь. Собирай всех Орловых. Надо провести собрание и объявить о расторжении помолвки.
Фома молча кивнул и спросил:
— Фирс?
— Да. Он взял все на себя, — спокойно ответил Орлов. — Жаль парня…
* * *Гоблин остановился на парковке перед департаментом магии.
Фирс вышел из него и огляделся.
— В прошлый раз здесь негде было встать, — заметил он.
На душе было откровенно паршиво, но в то же время немного легче. Легче от того, что у дорого ему человеку не грозит опасность. Однако сейчас, перед ним было здание, в котором висели списки, определяющие его дальнейшую судьбу.
— Перед смертью не надышишся, — произнес Фирс тяжело вздохнув. Он постарался выбросить все из головы и направился по ступенькам вверх, мимо того места, где сидел несколько часов в прошлый раз.
Шаг за шагом, стараясь не обращать внимания ни на что, он шел вперед уверенным шагом.
Люди, двери, очередная тетка на ресепшене, смотрящая на всех входящих, как на отбросы.
Те же стены, тот же мраморный пол.
Та же стойка с фамилиями.
Фирс сунул руки в карманы, стараясь не показывать как в груди гулким барабаном бьется сердце.
Внутри смешалось все. Тут и боль от осознания отношения Алисы, и облегчение от избавления ее участи быть женой редкостного ублюдка, и волнение. Волнение от предстоящей учебы в магическом университете.
Двадцать УМЕ — это серьезный порог. И Фирс всеми силами верил, что конкурс будет не большой.
Он подошел к спискам, взглянул на них и вздохнул.
1) Семченко Александр Дмитриевич.
2) Курочкина Алла Ивановна.
…
В списках не указывались количество единиц УМЕ. ФИрс нахмурился и продолжил читать список.
Гуров…
Шашкова…
Волков…
Глаза опускались все ниже и ниже, пока не дошли до последней строчки списка.
Вешкин Кирилл Евгеньевич.
Фирс зажмурился, затем снова открыл глаза и посмотрел на список еще раз. Пробежав глазами сверху вниз два раза, он так и не нашел своей фамилии, но взгляд вернулся к последней строчке.
Вешкин Кирилл Евгеньевич
Фирс закусил губу и горько усмехнулся и огляделся. Тяжело вздохнув, он произнес:
— Что-то я уток не видел… Как-то прям уток не хватает…
Конец третьего тома.
