Каникулы - Дмитрий Васильевич Колесников
— И всё же, госпожа, — я упрямо наклонил голову, — я не считаю Мартина виновным в измене. Если уж искать виновных, то начинать надо с вас.
— С меня?! — от изумления де Вега даже забыла возмутиться.
— Вы заказали ту экспертизу, после которой всем стало известно о нашей работе, госпожа Мартина. Из специалистов только ваш супруг. Ничего не хочу сказать плохого о госпоже Солано, но она боевой офицер, а не биоконструктор. Нам выделили место в части, но где? Лаборатория напоминала проходной двор, а не объект секретных разработок. Спросите у Марии де Мендес, как я работал в МС и какие там были меры предосторожности! А нашу работу обсуждали все: от майора Алонсо до рядового на КПП. Я удивлён, что Агилера потребовался шантаж, чтобы раздобыть костюм. Он мог просто зайти на территорию части и выйти с ним! И за это вы хотите привлечь к ответственности мальчишку, на которого впервые в жизни свалился такой жуткий выбор?!
— Попридержите язык, Доминик! — прикрикнула Кармен. — Не забывайте, с кем вы разговариваете!
— Я думал, что мы говорим откровенно, Кармен, — меня понесло. — Мне надоели эти придворные недомолвки и аристократические привилегии. Мартин спасал своих родителей! Да, сглупил, но я его осуждать не могу. Вспомните себя в его возрасте и ответьте честно сами себе: как бы вы поступили? Если за каждую ошибку мы будем расстреливать мальчишек, то кто останется? Бесхребетные аристократишки, только и думающие, как прикрыть свой зад!
— Да уж, я вижу, что вы тесно общались с Санчесом, господин Каррера, — бесстрастно отметила де Вега. — Тот тоже любил всех ругать, хамить, и ставить всё с ног на голову.
— И всё же вы прислушивались к его мнению, госпожа, — я посмотрел на герцогиню. — Я тоже признаю умственные способности Санчеса, несмотря на свою ненависть.
— Я тоже никогда не считала его простофилей, — кивнула Мартина. — И всё же, немного странно слышать от вас такую жаркую речь в защиту Дюран. Я думала, что вы более… безжалостны. Особенно после той бойни на дороге.
— Я не испытываю жалости к своим врагам, госпожа, — я отодвинул чашку. — Людей, что захватывают заложников, я буду давить, как тараканов, я уже говорил это графине де Мендес, повторю и вам. Но многое из того, что я вижу, мне очень не нравится.
— Например?
— Например, вендетта, объявленная Гальяно. Сколько погибнет народа, пока Валерия успокоится?
— Это привилегия аристократов, Каррера! — резко ответила де Вега.
— У аристократов слишком много привилегий! Вот случился кризис, и что? Власть надеется на аристократические фамилии, а не на армию и полицию. Нашёлся выскочка, который всего двумя лозунгами расколол страну! Разве это нормально? А случай с Мануэлем? Почему нельзя было отправить Санчеса к ментату ещё после убийства герцогини де Фуэнтес? И сколько в Совете ещё таких же Санчесов?
— Откуда вы знаете о Фуэнтес? — насторожилась Мартина.
— В газетах прочёл, — язвительно ответил я. Не говорить же ей правду, что я прочёл это в памяти Мануэля.
— Ты дерзишь, Каррера, — процедила Мартина, прищурив глаза.
— А что вы ещё ожидали от человека, который отсчитывает последние дни? — не отступал я. — Зачем вы тогда меня вообще сюда позвали? Вам же нужен был нестандартный взгляд на вещи? Ну вот он, я его вам озвучиваю.
— В твоём изложении это больше похоже на рецепт революции, — вставила Мария. — Если я правильно тебя поняла, то ты хочешь урезать исконные права аристократов, которые только что навели порядок в стране. Ты хочешь подвергнуть допросу с использованием ментата весь Совет, состоящий из магов Золотой Лиги, которые являются опорой трона. Ты же сам убил по праву мести Миа Ван! А теперь ты хочешь, чтобы отменили вековое право аристократов на справедливое возмездие, и в то же время оправдываешь своего друга-предателя. Не слишком ли много предложений, Доминик? Так ты не доживёшь до выхода из этого кабинета.
— Спокойно, Лола, — остановила аристократку Мартина. — Как ни неприятно признавать, но во многом он прав. Если бы вы с Хосе не прошли ментата, я бы не была сейчас так щедра. Мы с Лукасом уже обсуждали эту тему, и я согласна с Каррера. Совет надо держать в руках и жёстче контролировать отдельные Роды. Глядишь, и Гальяно не пошли бы на эту глупость.
В комнате воцарилось молчание. Каждый думал о своём, но эмоции у всех были одинаковые. Никакой радости никто не испытывал, скорее царила подавленность, из чего я сделал вывод, что все всё-таки понимают необходимость реформ. Сейчас мы прошли по краю, а что будет завтра?
— В любом случае, это дело не одного дня и даже десятилетия. Принимать решение будет Лукас, — вздохнула Мартина. — Как его советник и супруга я передам ваши пожелания, господин Каррера. Пока же у нас и других забот хватает. Кармен, что там с Англией? Я понимаю, что доклад будет лишь завтра, но всё-таки?
— Англия хочет попробовать нас на зуб, — ответила Кармен, промокнув губы салфеткой. — Разведка сообщает, что вскоре выйдет крупный флот, там много транспортников. Новейшие корабли, вооружённые крупными орудиями тоже есть.
— И что? Мы сможем сорвать высадку десанта?
— Мы сможем это сделать, если будем знать точное место десантирования. Береговая артиллерия прикрывает ключевые точки, но западное побережье — это сплошная промышленная зона и порты. Захватывай любой, и развивай оттуда наступление. Орудия стационарные, гарнизоны давно известны. Англичане прекрасно знают наши оборонительные линии, и под снаряды они не полезут. Западный флот у нас состоит из кораблей тридцатилетней постройки, а Адмиралтейство начинает клепать корабли совершенно нового типа, ваша милость. Да что там, у нас даже Главкома ВМФ нет! Сколько информации о наших оборонительных планах передала врагу Анастасия Агилера, известно только Праматери. К тому же англичане сильные гидроманты — это тоже учитывать надо. На воздушный флот надежды мало, при таком количестве кораблей зенитки их собьют. Я перебрасываю четвертую когорту на побережье, но это бронеходы, а не орудия двухсотого калибра. И куда лучше было бы подловить транспорты в море, а не воевать с
