Реинкарнация: вторая жизнь в альтернативном мире - Emory Faded
Что же до меня, то я заснул, стоило мне коснуться кровати — слишком уж сильной я устал, как в моральном плане, так и в физическом. Ещё и маны потратил огромное количество, что тоже наверняка очень сильно сказалось.
Проснулся же я под утро, когда местные луны уже заходили за горизонт.
И проснувшись, убедившись, что это всё не сон, я… стал размышлять.
Может быть, по мне и моему поведению это было и не сильно заметно, но всё это время я не прекращал думать о детях на «экзамене» и невинно убиенных мною, точное число которых я даже боюсь представить.
Для начала я прокрутил в голове все восемь лет этой второй жизни, а после, следом, взялся за воспоминания своей прошлой жизни. И всё это, чтобы найти ответ на самый важный для меня вопрос: зачем и почему мне была дана это вторая жизнь? Есть ли в этом какой-то смысл? Высший замысел? Или мне просто повезло, а я, как обычно, всё успешно проебал?
И сколько бы я об этом не думал, всё приходил к одному и тому же ответу — мне просто повезло, и поэтому я переродился.
По крайней мере, за всё время я так и не сделал ничего толком хорошего. Вместо этого я за несколько дней свободы лишь, наоборот, сотворил нечто очень ужасное, что не идёт в сравнения даже с деяниями грабителей, убийц, работорговцев и прочих мразей, ведь вряд ли хоть кто-то из них сломал столько же жизней, сколько и я.
И продолжая размышлять об этом, я даже не заметил, как оказался у открытого окна, стоя на подоконнике и смотря вниз. Хоть это и всего лишь третий этаж, но я в ещё толком несформированном теле восьмилетнего ребёнка. Магия же в этой крепости не работает — я пытался по-разному её активировать и у меня это ни разу не вышло, а значит я не смогу рефлекторно спасти себя ей во время падения.
И всё, что мне оставалось сделать… это всего лишь один шаг вперёд.
Но сколько бы я так не стоял, смотря вниз, так и не смог сделать этот шаг.
Не знаю, может быть я простой трус, который даже на подобное неспособен. А может, дело в заевшей в моей голове мысли о том спасённом мною мальчике, который сказал что-то о фильмах, а значит он точно не из этого мира, и вероятно пообщавшись с ним, я смогу наконец узнать, зачем мне была дана эта вторая жизнью. А может быть, дело вовсе в чём-то другом…
И пока я размышлял об этом, наступил рассвет, и лучи солнц засветили мне в глаза.
Развернувшись, я слез с подоконника и закрыл окно, а впоследствии вернулся в кровать, лёжа на которой и стал дожидаться чего-то. И долго ждать не пришлось — минут через десять, когда все три солнца взошли, в замке появился первый шум. А ещё минут через пять очередь дошла и до меня, и открыв дверь комнаты, Нэнси, позади которой уже стояло несколько детей, позвал меня завтракать.
Но перед тем, как идти завтракать в столовую, мы все вместе с Нэнси прошлись по другим комнатам и позвали других детей, и с некоторыми из них даже возникли небольшие трудности — кто-то хотел ещё поспать, кто-то не хотел выходить из комнаты, а кто-то просто плакал и истерил. Однако Нэнси с удивительной лёгкостью находила свой подход к каждому ребёнку, и уже через некоторое время все девятнадцать детей, включая меня, шли следом за Нэнси в столовую.
И в отличии от вчера, когда нам ещё пришлось подождать, когда еду приготовят и подадут, в этот раз еда уже стояла на столах и ждала нас. А ещё в этот раз вместе с нами завтракали и все остальные члены Ордена, поэтому почти все места за столами были заполнены, а в столовой стоял довольно громкий шум. И это пугало некоторых детей, но Нэнси и тут приходила к нам на помощь, помогая им успокоиться и принять то, что это теперь такая норма для нас всех.
Когда же все дети покончили с завтраком, Нэнси куда-то повела всех нас. Мы вышли из замка и прошли к одному небольшому, квадратному зданию, непохожее ни на одно другое здание. А когда мы оказались внутри, я понял, что это за здание.
Это аналог общественной бани.
Само здание поделено на три части: первая часть — то, где снимают обувь и верхнюю одежду; вторая часть уже разделена по полу стеной — тут снимают нижнее бельё; а третья часть является продолжением второй части, поэтому так же является разделённой на мужскую и женскую сторону — именно тут и моются.
А моются, кстати говоря, благодаря магическому артефакту в виде небольшого голубого прямоугольного камня, который либо приделывают к небольшой доске и получается аналог лейки, либо оставляют на дне большой ванны, в которой все, после принятия душа, отмокают, чтобы та постепенно наполнялась.
И на моё удивление, тут так же, как и в том месте, оказалось неплохое мыло в достаточно большом количестве, хотя, насколько я знаю, в средние века мыло было редкостью, которое мало себе кто мог позволить.
Кстати говоря, так как сама Нэнси пошла помогать мыться девочкам, она попросила какую-то другую девушку помочь нам. И хоть я бы и предпочёл мыться сам, но особо не стеснялся её, ибо меня и так всё время принимают за ребёнка, и я к этому по большей части уже привык.
Другое дело, что почему-то оказалось достаточно трудно лишний раз не смотреть на оголенное тело этой девушки, когда она помогала нам мыться. Не то чтобы в голове было много пошлых мыслишек, но… мне просто хотелось смотреть и трогать её. Вероятно, так сказывается приближающийся пубертат, а может это из-за того, что я уже очень давно не видел голых девушек — в том
