Если ты простишь - Анна Шнайдер
— Лида, послушай, — перебил её я. — Поначалу тебе понадобятся в первую очередь дизайнерские навыки, и с этим у тебя не будет проблем. Я всегда считал тебя талантливой! Если ты покопаешься в памяти, то поймёшь, что ты действительно такая. И так было с первого дня, с твоего студенчества. Кроме того, у тебя за плечами моя школа, а это всё же не пустой звук. Вон как твоя работу Воронцову понравилась. Понимаешь? Это не субъективные, а объективные показатели. Ты можешь многое. Намного больше, чем думаешь.
— Но руководить же надо будет всё равно?
— Ты справишься. Просто представляй на месте каждого сотрудника больного мужа и руководи им. Это у тебя отлично получалось.
Я улыбнулся Лиде, но взаимности не получил. Она явно была в шоке от всей этой идеи.
— Но, Вадим…
— Что?
— Я хочу сама.
— Ты и будешь сама! И не забывай, что без тебя «Баухаус» вряд ли добился бы сотрудничества с Воронцовым и Переваловым. Ты уже сама…
— Не преувеличивай.
— Не преуменьшай! — Я закатил глаза. Лида всегда была такой, да. Всегда сомневалась в себе, и это порой раздражало. Когда раз за разом, год за годом повторяешь человеку, что он достоин и умеет, а он лишь качает головой и вздыхает… Да, в какой-то момент я опустил руки и перестал пытаться вытащить Лиду из её неуверенности в себе. Я даже думал, что ей нравится быть такой. Как некоторым людям нравится страдать, так и ей — нравится быть неуверенной в себе. Судя по тому, каким крахом закончился наш брак, я серьёзно ошибался. Люди, которых всё устраивает, из дома не уходят.
— Вадим! — Лида покачала головой. — Я хочу сама наладить свою жизнь. Мне это важно! Я слишком долго была под твоим крылом, понимаешь?
— Понимаю.
Я задумался, подыскивая правильные слова. Конечно, мне нравилось, что Лида стремится к переменам, к самостоятельности, но предложение было слишком хорошим, чтобы от него отказываться. Это походило больше на попытку наказать себя, нежели воспитать.
— Лида, я отлично понимаю, о чём ты говоришь. Но, будучи в начале своего нового пути, ты можешь совершать ошибки. Давай я дам тебе один совет? Кодексом самостоятельной жизни не запрещено принимать советы?
Лида улыбнулась и кивнула в знак согласия.
— Взрослость — это не когда всё сам и только сам. Но что точно важно для взрослости, так это трезво оценивать свои возможности и всерьёз относиться к тому, что преподносит тебе жизнь и окружающие люди. Оттого, что ты откажешься от хорошего предложения, ты не станешь взрослее и самостоятельнее. К тому же принять вызов — это даже не полдела. Это почти ничто, разве что смелый шаг, да и только. Главное — справиться с этим вызовом. А это на девяносто девять процентов зависит от тебя. Я здесь буду ни при чём.
— А если я не справлюсь? — протянула она, всё ещё сомневаясь. — Ты же проиграешь пари.
— Да брось! Это всё неважно. Спор у нас условный. Ну, угощу их бутылочкой какой-нибудь подарочной, если проиграю. Даже не думай об этом.
Я хотел добавить, что не верю в проигрыш, а верю в Лиду. Но решил не вешать на неё дополнительный груз своих ожиданий.
— Я могу подумать? — пробормотала она, взяла вилку и решительно наколола на неё кусок курицы.
— Конечно. Это всё не быстрый процесс. Воронцов сказал, что они не раньше мая готовы дать зелёный свет отделу. У них там какие-то внутренние перестановки сейчас. Так что у тебя есть время. За четыре месяца много чего можно сделать…
Надеюсь, после этого уточнения Лиде не пришло в голову то же, что и мне.
Четыре месяца назад мы ещё были вместе, и я даже и не подозревал, что скоро снова стану холостым, а Лида…
А что Лида, я не знаю. Да уже и не хочу знать.
Дела минувших дней.
91
Вадим
Утром в пятницу я решил, что «проблему» с Эльвирой пора решать. Не стоило оставлять такого человека, как она, обозлённым на меня, поэтому я решил попробовать провернуть затею, которая пришла ко мне в голову ещё месяц назад, на прошлой Третьей пятнице.
Я написал Эльвире, спросил, как поживает её спина, уточнив, что искренне интересуюсь, и добавил, что в качестве извинений за своё поведение приглашаю её на выставку одного своего знакомого — автора стоящей в холле моей студии работы. Эльвира, на удивление, сразу согласилась, и я, потирая руки, вечером поехал к друзьям. Я знал, что Виктор точно не откажется от знакомства с этой женщиной, да и не только с этой — с любой. И с удовольствием — причём во всех смыслах — выручит меня из мерзкой ситуации.
Во время встречи я поведал всю историю с Эльвирой, не таясь, и под громовой хохот Артура и Сашки Виктор заявил, что, так уж и быть, он готов сцедить у этой змеи яд. Причём прям в вечер знакомства. Я в его харизме не сомневался, но сделал вид, что раздумываю, и в итоге мы поспорили на бутылку хорошего коньяка.
Что-то многовато споров становится в моей жизни в последнее время… Но в итоге я не пожалел.
История с Эльвирой не дала нам всем опуститься на дно Сашкиной трагедии, которая продолжала набирать обороты, но мы старательно отвлекали друга, и в итоге встреча прошла на удивление весело. И все разъехались по домам в приподнятом настроении, даже Сашка.
.
А на следующий день состоялась та самая выставка, на которую я пригласил Эльвиру, пользуясь тем, что Аришка отправилась к маме и собиралась вернуться аж в воскресенье утром.
Эльвира, естественно, выглядела великолепно — по-королевски. На славу постаралась. Думаю, она понимала, что я планирую с ней обсудить, — не маленькая. И когда я аккуратно завёл разговор о том, что никак не могу разбавить её будни, потому что не встречаюсь с замужними и вообще моё сердце занято — не уточняя кем, — слегка скривилась, но ответила с достоинством:
— Не переживай, Вадим. Я не обижаюсь. Тем более что ты для меня слишком холоден, я всё-таки люблю
