Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова
— Это когда женщину поворачиваешь к себе боком, закидываешь ее ногу себе на плечо, а пальцами… Погоди, а ты откуда это взяла?
— Да так… В памяти всплыло… — я поспешила убрать письмо из гильдии подальше от подозрительного взгляда рейнджера, а то опять распсихуется. — Что там дальше?..
В последнем конверте оказалась одна короткая записка, заляпанная чернилами и написанная ужасным почерком:
«Аня, порядок навели. Личный состав накормлен. Заказал комплект новой мебели — Делвин, как зам. по хоз. части, утвердил. У личного состава проблема с грибком — кожаные штаны, кожаные сапоги целый день. Заказал партию льняного нательного. Прошу вас, как доктора, найти лекарство от грибка.
Кречет.
Пы. сы.:
жду ответного рапорта.
И противогрибковой мази.
Надеюсь, у вас все хорошо…»
Я устало вздохнула:
— Сколько можно говорить, что я — не врач. И уж тем более не фармацевт. Я нейробиолог, в конце концов. Ладно, посмотрю, что можно сделать…
На мою реплику никто не ответил — рейнджер куда-то испарился, а я стояла одна за валуном с бумажками в руках. Хм… Ну по крайней мере, есть туалетная бумага — не пропадать же добру…
Когда спустя час телега тронулась с места, я сидела на дне повозки в тщетной надежде укрыться от пронизывающего ветра. Казалось, он задувал со всех сторон, и пальцы уже не слушались — я пыталась поработать со своими записями и разобраться в новой теории.
Скайрим живет по своим законам, но Скайрим — это всего лишь программа. А раз мы в программе, то выходит, что и мы с Кречетом и остальными подключенными — лишь строчки кода? Тогда чем же мы отличаемся от неписей? Не сказать, что меня радовала перспектива свести собственное сознание, душу и (что там еще бывает у человека?) до простого программного кода, но по крайней мере это давало надежду на возвращение. Игра-не игра, параллельный мир-не параллельный — если есть программный код, значит его можно редактировать. Остается вопрос: как это делать…
На плечи мне легла тяжесть, заставив вздрогнуть. Терпеть не могу, когда прерывают во время работы: кому там жить надоело? Рядом стоял Бишоп и дышал на замерзшие ладони — его медвежья шкура лежала на моих плечах.
— А сам-то не замерзнешь?
— Я — крепкий малый, — хмуро ответил он. — Согреюсь на охоте.
Рейнджер огляделся по сторонам, взял лук и колчан, но вокруг вилась пурга, отрезая Бишопу путь к бегству. Никакой тебе охоты, дружочек. Я подергала его за понож, чем заработала недовольный взгляд.
— Давай греться вместе? — приподняла край шкур, приглашая рейнджера присоединиться. — Только молча… И одетыми — мне надо подумать.
Бишоп не стал просить себя дважды. Он устроился рядом, накинул на нас шкуры и молча уставился перед собой, а я вернулась к разгадыванию кода вселенной Скайрима. Вот черт… И почему тут нет Коли, он бы быстро разобрал эту задачку. Как же можно изменить код Скайрима изнутри и вернуть нас домой? Мы предполагали, что когда сознание адаптируется, ребята из нашей реальности смогут вернуть нас обратно уже со встроенными интерфейсами, но поди ж ты! У меня есть индикатор скрытности и даже интегрированная карта, я все помню про погружение и саму игру, но что-то они с того света не торопятся возвращать меня назад в бренное тело, а я сама очень не люблю ждать… Надо взять инициативу в свои руки и…
— Пит… Анна.
Я вынырнула из мыслей и с удивлением уставилась на рейнджера.
— Анна? Это что-то новенькое. А где же бестолочь, баба или что похуже? Ладно, не смотри на меня так, что-то хотел?
— Что ты надеешься найти у магов? — Бишоп не сводил с меня желтых глаз.
— Сама толком не знаю, — пожала плечами, — что-то, что поможет лучше понять природу этого мира. Может хроники, научные труды магов, история… Вдруг мы с Кречетом не первые пришельцы из другого мира? В конце концов есть же здесь Совнгард, Обливион и другие миры. Как-то же перемещаются между мирами, так чем Россия хуже?
— Россия?
— Место, откуда я прибыла.
— Россия… Рос-сия… — несколько раз повторил рейнджер, — звучит так, будто клинок рассекает воздух… Опасное место?
Я усмехнулась:
— Местами.
— Ты хочешь туда вернуться?
— Конечно, это же мой дом.
Бишоп замолчал, и когда я уже была готова вернуться к записям в дневнике, снова заговорил:
— Я слышал ваши разговоры с курицей. Кое-что усвоил, до чего-то додумался сам… Там, в Рос-сии, ты умираешь, верно?
Я подавилась. Только этого не хватало: лезть рейнджеру туда, куда ему лезть не положено. Тоже мне, додумался он… «умираю». «Эксперт», блин…
— Нет. Просто лежу неподвижным бревном. А ты с какой целью спрашиваешь? Если хочешь пожалеть, то только попробуй и, клянусь, я надаю тебе по шарам…
Бишоп жестко усмехнулся:
— Детка, жалость — удел для слабых. Я не помню, что это такое с тех пор, как впервые взял в руки оружие.
— Вот и отлично. И не надо лезть ко мне с расспросами о моей болячке. Терпеть не могу жалость, но еще больше не перевариваю праздное любопытство, так что давай сосредоточимся на боевой задаче. Тьфу, я начала говорить как Кречет…
Мы замолчали. Не в состоянии больше сосредоточиться я убрала дневник в сумку и свернулась клубком на дне телеги. В голове копошился клубок мыслей, ноги начало покалывать от онемения и холода и, когда возница наконец объявил Винтерхолд, я была готова кричать огнем на драконьем, лишь бы только согреться.
Наша телега медленно въезжала в остатки некогда крупного города. Несколько невысоких домишек из толстых бревен укрывались среди гор и снегов. Винтерхолд (а точнее то, что от него осталось) базировался на вершине отвесной скалы, обрывающейся прямо на ледяным морем. Когда-то здесь был крупный порт, много людей и домов — пристанище для путников со всех ближайших земель. Коллегия магов — средоточие магических сил Скайрима служила маяком для научных и магических изысканий. Ну и в итоге маги «доизыскались»… Какой-то катаклизм поднял воды моря и обрушил
