Обретая Силу [СИ] - Мартин Аратои
Мужчина покачал головой, прислонившись спиной к дереву.
— Возможно, и правда потерян контроль. И значит, ты либо наказан аспектом, либо сам мысленно, умышленно или нет, заблокировал себе доступ. В любом случае я помогу тебе преодолеть эту преграду, чтобы ты снова смог практиковать Возвышение.
Я ошеломлённо уставился на него вытаращив глаза и даже приоткрыв рот, не в силах сразу осмыслить предложенную помощь. Затем единым движением перетёк на ноги и склонил голову.
— Спасибо, старший.
— Не благодари. Чем скорее обретёшь силы, тем скорее уберёшься отсюда, оставив меня, наконец, в покое. Начинаем на закате.
* * *
— Каков твой идеал?
— Что? О чём вы, старший? — спросил я, растерянно моргая и не понимая, о чём толкует отшельник.
К слову, он так и не назвал своего имени, и в отличие от взбалмошного и вспыльчивого Комацу, и спрашивал, и разговаривал всё тем же монотонным сухим голосом, без капли эмоций и интонации.
— Ты глух? Что тобой движет? Единственное, во что верят все идущие к Небу, то, ради чего они, скорее, умрут, чем предадут его.
— Впервые слышу.
Мне показалось, или в глубине его глаз вспыхнули угольки гнева, прежде чем снова скрыться под серым пеплом равнодушия?
— Откуда, говоришь, ты родом? — поинтересовался мой невольный учитель.
— Долина Тысячи Ручьёв.
— А потом ты прошёл через ущелье Гроз и тропой Ветров попал сюда?
Я кивнул.
— Тогда тебе придётся нелегко. Жить среди дикарей, для которых Возвышение значит лишь сменять пояса на талии да кичиться собственной силой. Никогда не остановятся, не задумаются о смысле пути и душе аспекта.
Я уселся сложив руки и приготовился слушать. Мужчина, видя, что полностью привлёк моё внимание, продолжил рассказывать:
— Ни один практик Возвышения не сможет высоко продвинуться без осознания и провозглашения своего кредо. Да, они могут достичь зелёного, голубого или даже синего ранга. Но и всё на этом. Дальше — тупик. У настоящего идущего есть стремление, отличное от простого желания стать сильнее. Причём твоим идеалом может быть что угодно: защита семьи, никогда не говорить лжи, не поддаваться на посулы демонических сект. Такие у праведных фракций и идущих, те же, что следуют демоническому пути, могут объявить своим идеалом нечто иное. Ты наверняка заметил, что те, кто обитают здесь, а тем более дальше на север, гораздо сильнее южан. Всё благодаря этой простой истине. И тебе, чтобы вновь обрести свои силы и продолжить Путь, нужно понять, что движет тобой, чему ты готов посвятить жизнь, что заставляет каждый раз несмотря на трудности и преграды подниматься и идти дальше? Как только ответишь на это, то сможешь и дальше карабкаться к Небу.
Впервые слышу, чтобы он говорил так много. Мужчина же, словно устав от разговора, двинулся к хижине, где вольготно развалился на пороге, подхватив и надкусив брызнувший соком фрукт. Съев его и утеревшись тыльной стороной ладони, продолжил:
— Это чем-то похоже на прохождение испытаний. Там за тобой приглядывает аспект, смотрит, насколько ты соответствуешь своему пути. С каждым искусом ты полнее познаёшь свой путь, дух аспекта. В тебя всматриваются их аватары. Они — живые проявления стихий, со своими желаниями и устремлениями, и каждый раз тебе нужно распознать более глубокие грани аспекта. Они помогают понять себя, а идущему — понять, к чему он стремится. А при выборе идеала в тебя вглядывается само Небо. Поэтому спрошу снова. Во что ты веришь? Во имя чего сражаешься? Ты вообще задумывался над этим?
Месть? Гнев? Желание быть свободным? Я лишь покачал головой, ничего из этого не позволило преодолеть барьер. Всё это слишком мелочно…
— Медитируй. Думай. Размышляй, — с этими словами он поднялся и буквально растворился в воздухе, впервые проявив свои возможности.
Если таинственный мастер прав — а сомнений в сказанном нет, — то нужно лишь разобраться в себе и понять причины желания развиваться и преодолевать трудности. То, ради чего живу и готов умереть.
Приняв форму Первого Писания, принялся дышать в заданном ритме, не забывая делать пасы руками, стараясь отречься от окружающего мира и сконцентрироваться над заданным вопросом.
Я сидел, мерно дышал, успокаивая внутреннее смятение и пытаясь понять себя. Шли часы, солнце опустилось за макушки деревьев окрашивая небосвод лиловым. Никогда ещё в голове не царила такая ясность, а в душе — расслабленность. Голод, жажда, потребность встать и потянуться или справить нужду, ничто не беспокоило и не отвлекало меня.
И первым признаком того, что я на верном пути оказался голос.
— … ух, дрянь заблокировала меня. Да и сам хорош, связался с болваном… сидел бы да сидел в своей Обители… а не куковал с этим бездарем неизвестно где…
— Луолан?!
Мой возглас прервал разглагольствования духа. После оклика наступила тишина. Уже начало казаться, что послышалось. Затем вновь прозвучал голос духа, тихий и неуверенный:
— Акарат? Правда ты?
— Да.
— Хвала Небесам! — радостно прокричал Луолан. — Не обращай внимания на все те гадости, что сказал о тебе. На самом деле я так не думаю. Просто, знаешь ли, засиделся в тиши и одиночестве…
— Ага, не сомневаюсь.
— Да, тебе показалось. Знаешь, как я скучал? Хорошо хоть с Зормой можно было пообщаться. Но она сам знаешь какой собеседник. Только и знала, что причитала, чтобы мы вытащили её из этой клетки. Будто мне самому было легко. Только о себе и думает, зверюга.
Я улыбнулся про себя. Поганец-дух себе не изменяет. Но хотя бы ясно, что Зорма жива, и мы обязательно освободим её и Кейхас. Восстановим справедливость.
Какая-то сила ударила в меня, сотрясая всё тело и выбивая дыхание из лёгких. Я сидел застыв на месте, глаза широко распахнулись, навстречу внешней энергии откликнулось средоточие. Словно всё тело засияло серебряным светом и потоки эссенции заструились по меридианам. Но было и нечто другое, средоточие и каналы окутывали тонкие тёмно-алые паутинки. Они же оплетали мышцы и кости. Может, это результат от съеденного звериного мяса? Обычно похожий цвет, но больше в золото и рыжинку, присущ тем, кто движется Огнём, но у меня нет с ним сродства. Этот цвет больше похож на цвет крови. Нужно будет спросить отшельника. Надеюсь, он соблаговолит ответить.
Вслед за телом взметнулась боевая аура, и радиус её стал значительно шире, чем прежде. Впервые за долгое время воспользовался формой Второго Писания, поглощая потоки энергии, которых в этом месте было много.
