Берегись, Ангел! - Иоланта Палла
— Ты здесь откуда? — Хриплю, пока Круг хмуро смотрит на меня.
— Тачку твою пригнал.
— Мамка разрешила от юбки оторваться? — Бросаю со злостью, хотя понимаю, что он не виноват в том, что произошло.
— Поехали в больницу. — Говорит, игнорируя мои слова, и кивает на спорткар, а я протягиваю руку за ключами, но Круг отрицательно машет гривой. — Я за рулем. Ты не в том состоянии.
Кривлюсь, сжав кулаки, но он прав.
Мне сейчас хочется раздолбать себе голову о первый попавший кирпич. Только жаль, что не поможет. Это не исправит моей ошибки.
Накидываю на себя куртку и иду к машине. Макс садится за руль, а я смотрю на свои руки. Все в крови мрази, которую я бил.
И убил бы. Если бы не оттащили…
Сглатываю вязкую слюну, снова сжимая кулаки.
— Где мелкий? — Спрашиваю, вспоминая вновь и вновь его плач, который мне сердце на части порвал.
— Забрали. — Сухо отвечает Круг, направляясь в городскую больничку. — Теперь отец Лики сможет его усыновить.
Отворачиваюсь к окну, чтобы не показать своих эмоций.
Хорошая новость, только чего это стоило…
Больница пропитана едким запахом медикаментов. Противный аромат, напоминающий о том, где я нахожусь. Слушаю врача и ловлю на себе испуганный взгляд одной медсестрички.
Понимаю, дорогуша…
Руки разбиты.
Рубашка в крови, да и на лице наверняка остались красные капли. Но…
Если бы вы видели, что происходит в душе, то убежали бы от ужаса.
К Ангелу нельзя. Спасают лишь пятитысячные. Медсестричка подрывается и прежде, чем дать халат и пустить в палату, обрабатывает мне руки. Сила денег, мать их…
Многочисленные гематомы.
Перелом ребра.
Сотрясение.
И ссадины на лице.
Вот чего стоило Цветковой самозащита.
Вхожу в палату тихо и смотрю на нее в полутьме. Света от мигающих флуоресцентных ламп немного, но я вижу, насколько она пострадала.
Никогда не понимал чувств, пробирающих до такой степени, что в сердце иглы вонзают.
Теперь понимаю…
Она лежит на белых простынях.
Такая беззащитная.
Бледная.
Смелая.
Смогла все-таки пару раз съездить кастетом этому уроду по лицу. Я заметил.
Научилась, моя девочка…
Подхожу и придвигаю стул ближе к кровати.
Хочу взять за руку, но замираю на миг.
Не делаю этого.
Боюсь притронуться.
Не хочу нарушить ее сон.
Не знаю, сколько времени проходит, но дверь скрипит, и на пороге появляется он.
Кивает на выход, призывая к разговору. Приходится подняться и выйти в коридор.
— Какого хрена ты сюда приперся?! — Цедит папочка сквозь зубы, убрав руки в карманы брюк. — Я за тебя задницу рву, а ты приперся к этой…
— Я здесь буду. — Прерываю его речь, замечая, как смотрит на нас медсестричка.
— Ты в своем уме?! — Снова шипит, покрываясь алыми пятнами.
— Я. Останусь. Здесь. — Повторяю, стараясь сдержать ярость, которая плещется внутри.
— Последняя выходка, Данияр. — Уже спокойнее говорит отец, поправляя галстук. — У тебя времени до утра, потом возвращаешься домой. Нас ждет серьезный разговор.
Глава 73
Ангелика
Я открываю глаза медленно, совершенно не понимая, где нахожусь. Полумрак. Мигающая лампа привлекает внимание, и я часто моргаю, чтобы четче различать предметы вокруг. Голова тяжелая, словно в нее свинец залили. Пытаюсь сглотнуть, но во рту сухо, будто я пролежала на палящем солнце больше суток.
Попытка пошевелиться приводит к тому, что все тело начинает ныть, и тут-то в памяти всплывают воспоминания.
— Как я тебя ненавижу, мразь!..
Удар, второй…
Крик Олежки.
Слезы…
Кажется, что грудная клетка разлетится на части от того, что мне нечем дышать в это мгновение. Я медленно вдыхаю и выдыхаю, решая, что нужно подняться. Только стон единственное, что я могу издать. Обессилена…
— Лик, — хриплый голос Дана, раздающийся откуда-то сбоку привлекает внимание, и я тут же поворачиваю голову, — лежи спокойно. У тебя ребро сломано и сотряс.
Аристов поднимается со стула и подходит ко мне. Вид у него пугающий. Белая рубашка перепачкана кровью, костяшки сбиты, на скуле ссадина, волосы растрепаны, и он в костюме для банкета. Паника поднимается с невероятной силой, и я часто дышу, несмотря на боль, которая от этого появляется.
— Где Олежка? Что с ним? С ним все в порядке? — Спрашиваю еле слышно, ведь сухость во рту не дает языку нормально шевелиться, и Данияр, видимо, это понимает, потому что берет с тумбочки бутылку, откручивает крышку и подает мне.
— Он в порядке. Забрали в детский дом, но твой отец скоро сможет его усыновить. — Без радости произносит Дан и придерживает меня, пока я жадно глотаю воду.
Кажется, что она вкусна, как никогда ранее, но новости не радуют. Волнение за брата побеждает, и на глаза наворачиваются слезы, ведь не так я представляла наше освобождение. Совсем не так…
— Цветкова, пожалуйста, не плачь… — Аристов убирает бутылку и берет меня за руку, только не так, как раньше.
Слишком нежно и бережно.
Это рушит все границы, и я не могу остановиться. Всхлипываю, пока горячие слезы опаливают щеки. Теперь можно…
— Мой Ангел… — Дан продолжает держать меня за руку, а другой вытирает соленую влагу с кожи, заставляя дрожать, после чего прислоняется лбом к моему. — Не плачь… Не рви мне душу, Цветкова… — Часто дышит, прикрыв глаза, а перед моими все плывет.
Не представляю, откуда взялось столько слез. Нескончаемый поток.
— Чья… — Цепляюсь за его рубашку, толком не разбирая, где пятна крови. — Чья?
— Не моя. — Цедит сквозь зубы, поглаживая мою щеку. — И не Олежкина.
Прикрываю глаза, ощущая, что внутри все сжимается. Не могу понять, отчего. Физическая боль или душевная…
— Что с… — Громко сглатываю и не могу произнести его имя после всего, что произошло.
— Жив, но меня надолго запомнит. — Скрипит зубами Дан и немного отстраняется, смотря мне в глаза. — Нужно врача позвать. — Он хочет уйти, но я отрицательно качаю головой.
— Нет. Просто побудь со мной. — Сжимаю его руку, на которую он переводит взгляд. — Не надо врача. Пока не надо. — Перехожу на шепот, а Данияр проводит свободной рукой по волосам, еще больше взъерошивая их. — Дан…
Не знаю, что со мной, но хочется, чтобы он был рядом. Все-таки увидел мои звонки и приехал.
— Хорошо. — Кивает, а я медленно сдвигаюсь в сторону, освобождая ему место. — Не двигайся… Ты… Зачем?
— Ложись. — Ловлю его растерянный взгляд и жду. — Дан…
— Не самая лучшая идея, Ангел. Тебе отдохнуть нужно, а я буду мешать. — Пытается вразумить меня, но голос звучит вымученно.
Вижу, что он не хочет уходить,
