Малыш - Элен Ош
— Он мой друг! — гордо сказал малыш и положил ладонь на холку. От такой нежности я зажмурился и забыл, кто я есть на самом деле.
— Чокнутая семейка! — промямлил Кристиан, чем вызвал у меня свирепый рык.
Но теплая ладонь Мартина утихомирила порыв разорвать наглеца на части. Кристиан захлопнул дверь, наивно полагая, что я не умею проходить сквозь стены. Нэнси вобрала полную грудь воздуха и маленькими порциями вытолкнула его обратно. Девушке предстояло разобраться с парнем и выяснить, что же оставила в наследство бабка. Да и Мартин хранил секреты. Откуда они у трехлетнего пацана?
— А дядя внизу чай пьет, — неожиданно изрек малыш, и у Нэнси челюсть отвисла от удивления.
Через минуту девушка заливалась безудержным хохотом, который плавно перешел в слезы. Нервное напряжение нашло выход и прорвалось истерикой.
— Нэнси, ну, Нэнси, — малыш гладил сестру по голове, а девушка притянула брата к себе и изливала накопившееся горе и усталость в футболку Мартина.
— Так, кто тебе сказал про чемодан? — Нэнси отстранилась, рукавом промокнула слезы, высморкалась в цветастую тряпку на полу.
— Я видел сон, — пацан ковырял носком ботинка пол, размазывая капли крови. Казалось, это занятие занимает Мартина больше, чем вопрос сестры.
— Тебе об этом во сне сказали? Кто?
— Тетя. Старая, — ответил Мартин, развернулся и убежал.
— Ух, — выдохнула Нэнси, — сдается мне, к Мартину приходила бабушка. Как и ко мне…
Я не понял, о чем говорила Нэнси, но тон голоса девчонки не сулил ничего хорошего. Отчасти, Кристиан прав: семейка отличается от других, но мне она нравилась.
— Джек! — обратилась ко мне Нэнси, а я уселся на пятую точку и завилял бы хвостом, будь он у меня. — Оставь меня с Кристианом наедине, пожалуйста. Не подслушивай! Лучше, проследи за демоном внизу и за Мартином.
Я замялся: оставлять девчонку наедине с хлипким типом? Но я задержал его, остальное решать Нэнси.
Я поднялся и прошел к выходу из комнаты, напоследок бросил через плечо:
— Он сказал, что не убивал твою мать. Но ее смерть удачно совпала с его желанием проникнуть в дом. Как я понял, он давно охотится за ведьмовскими штучками. Они чертовски ценные, Нэнси. Не отдавай ему!
Я не стал дожидаться ответа, не мое дело встревать в человеческие дела. Но они так притягивали — люди. Я часто от скуки и любопытства наблюдал за отношениями в семьях. Наслаждался ссорами, криками и драками. С упоением слушал биение сердец и вдыхал запах страха, когда кто-нибудь хватался за оружие.
Там, где царила гармония, я привносил разнообразие и пугал по ночам. Но уже сутки, как район жил спокойной и размеренной жизнью. Я не покидал дом малыша. Не собирался этого делать и теперь.
Насытившись страхом Кристиана, я пересекал площадку, направляясь в комнату пацана, когда услышал его задорный смех снизу. Я перевесился через перила и впервые в жизни ощутил странное чувство, всколыхнувшее всю мою сущность. Из потаенных глубин раздирающим рокотом прорвалась злость.
Я перемахнул через ограждение и мягко приземлился на первый этаж, припал грудью к полу и оскалился. Пацан сидел на коленях демона, лопал печенье и смеялся.
— Джек, ты чего? Почему такой злой? — воскликнул Мартин. — А ну, перестань! Живо, кому говорю?
Демон сощурился и с хитрецой поглядывал то на меня, то на пацана. Он задумчиво поглаживал подбородок, оценивая ситуацию. Я фыркнул, дернулся, но успокоился. Удивительно, но голос малыша действовал гипнотическим образом.
В первую ночь, когда Мартин появился в доме, я почувствовал новый человеческий запах, притягательный, сладкий и манящий. Помню, я ринулся в дом, где бывал редко. Что толку пугать ведьму? Она сама испугает, кого захочет, нашлет чертей и проклянет до гроба.
В ту ночь я забрался под кровать и ждал, когда ванильная мамаша поцелует чадо в лоб, пожелает сладких снов и выключит свет. Миг ожидания настал и принес одни разочарования. Пацан свесился с кровати вниз головой, посветил фонариком прямо в глаза и громко крикнул:
— Я тебя вижу! Вылазь! Будем играть!
Такой наглости я не ожидал. Я сбежал. Постыдно. Вернулся на следующую ночь, но пацан нашел меня в шкафу и ни капли не испугался. Я удивился и разозлился одновременно.
Так продолжалось в течение недели. Я приходил глубокой ночью, тихо подкрадывался, зависал злобной тушкой на потолке или стягивал одеяло, сжимая когтистой лапой ногу пацана. Но, проснувшись, Мартин смеялся и говорил, что щекотно, либо просил отстать от него, потому что он устал. Я ненавидел его, мерзкого ребенка.
Однако мир перевернулся. Маленькое человеческое существо покорило меня храбростью, его голос действовал подобно живому эликсиру. Я не понимал, что происходит. Я просто сдался.
— Молодец! Джек хороший, — похвалил малыш и продолжил грызть печенье.
— Неплохо устроился, — брезгливо кинул я демону.
— А ты ревнуешь! Кто бы мог подумать, что монстр способен на иные чувства, кроме хладнокровия, — ответил демон. — Прошелся бы по другим домам. Давненько там дети не визжали.
— Сам решу, когда и куда мне идти, — огрызнулся я.
— Ну-ну, — усмехнулся демон и подхватил с журнального столика чашку с чаем.
Я навострил уши и прислушался: из комнаты мамаши раздавались бурные восклицания, хлопнула дверь и по лестнице прытко сбежал Кристиан. Я напрягся, но голос сверху остановил:
— Джек, не трогай его. Пусть уходит!
Парень не обернулся, его спасение за входной дверью. Кристиан пулей выскочил на свободу, и я услышал топот удалявшихся шагов.
— Ты не узнала, кто его подослал? — поинтересовался я.
— Он все отрицал. Я не удивляюсь, скользкий тип оказался, — ответила Нэнси, спустившись к нам.
— Он вернется?
— Не думаю. Ты изрядно напугал парня.
— Я старался.
Нэнси перевела взгляд на демона и усмехнулась:
— Неплохо устроился!
Демон едва чаем не поперхнулся. Отставил чашку на столик, спустил пацана с колен на пол и закинул ногу на ногу.
— Честно говоря, я в шоке, — воскликнул он. — Вызывать демонов для исполнения желаний, требовать деньги, власть, признание — это людишки могут. А призвать демона на чашку чая и задушевной беседы не способны. Обидно! Используете по назначению, словно мы — вещи!
— Да брось! Так можно? — усмехнулась Нэнси.
— Почему нет? Мы тоже разумные существа.
— Только действуете в собственных интересах и плата высокая, — вставил я, проследив за удалившимся малышом. Ему наскучило наше общество.
— А у людей разве не так? Живут по закону джунглей: каждый сам за себя, — парировал демон.
— Так, стоп! — прервала препирательства Нэнси. — Лучше скажи, с чем пожаловал? На этот раз я тебя не вызывала.
Демон поменял положение в кресле, подлил из чайника в чашку кипяток, щипчиками из сахарницы извлек белый комочек и положил в чай. Нэнси со смешным выражением на лице наблюдала за манипуляциями демона, но хранила молчание.
— Я получил новое задание, — он отхлебнул чай и продолжил, — до тех пор, пока малыш не подрастет, я буду его оберегать.
— В смысле? — опешила Нэнси.
— В прямом, — бросил с ухмылкой демон, — считайте, я стану вашим любящим дядюшкой. Не формально, конечно.
— Я не понимаю, — прошептала Нэнси.
— Что тут понимать? Твой брат — нефилим, наполовину демон. Его отец — похотливый Асмодей. Вдаваться в подробности его связи с вашей почившей мамашей не станем, а итог кратковременного романа только что убежал по коридору. У Асмодея куча отпрысков на земле и уделять каждому внимание он не собирается. Для этого есть мы — демоны-работяги, которые выполняют любые задания за повышения и почести.
Нэнси выдохнула, поднялась и прошлась по залу, вникая в суть. Спектр эмоций отразился на лице девчонки, а я понял, почему пацан не боялся меня.
— Ты будешь жить в доме? — спросила Нэнси.
— Разумеется, — воскликнул демон. — Согласись, тебе так удобнее. Не потребуется бросать колледж, я знаю, что ты учишься. Навел справки.
— Да, верно, — задумчиво произнесла Нэнси. — Но, а звать-то тебя как, дядюшка?
— Зовите меня Окто, — ответил демон.
— Интересное имя.
— От латинского «восемь», — пояснил демон, — кстати, тебе надо выучить язык, раз ты ведьма теперь. Полезно!
— Хорошо. А почему восемь?
— Столько образов он принимает, — вставил я, — не забывай, он — демон-обманщик.
Новоявленный дядюшка лишь цокнул языком и продолжил
