Второй шанс для бывшего - Арина Вильде
– Ты, – холодно произносит она, едва подняв взгляд. – Тебя никто не учил стучаться? У нас важное совещание. У работников этой компании вообще есть понятие о деловом этикете?
Мне всё равно. Я слишком зла, чтобы думать об этом.
– Выйди, – говорю я, мой голос дрожит от ярости. – Мне нужно поговорить с ним.
Глаза Наиля прищуриваются, но уголки его губ дёргаются, словно он развлекается.
– Извини, Лиза, – говорит он женщине с вежливой, но твёрдой интонацией. – Мы продолжим позже.
Она колеблется, но затем собирает бумаги и уходит, одарив меня напоследок осуждающим взглядом. Дверь тихо закрывается, и Наиль откидывается на спинку кресла, складывая руки на груди.
– Хорошо, Мари, – говорит он, его голос спокоен и холоден. – Что за срочность?
Я делаю шаг вперёд, чувствуя, как дрожат руки.
– Что, чёрт возьми, происходит? Почему ты уволил всех в моём отделе, кроме меня?
Он поднимает бровь.
– Ты хотела тоже остаться без работы?
– Дело не в этом! – выпаливаю я. – Ты хоть знаешь, что теперь обо мне говорят? Что я переспала с тобой, чтобы сохранить своё место!
Его лицо не меняется, но в глазах вспыхивает что-то вроде забавы.
– И ты злишься потому, что…?
– Потому что это неправда! – кричу я, чувствуя, как голос начинает дрожать. – И из-за тебя все теперь думают, что я…
– Осторожнее, – перебивает он, его голос становится резче. – Если бы ты вчера села в мою машину, чтобы обсудить это, а не прыгнула на какого-то горячего парня, ты бы знала о кадровых изменениях.
Я моргаю, потрясённая.
– Какая вообще между этим связь?
– Я приехал, чтобы обсудить с тобой сложившуюся ситуацию.
– В одиннадцать ночи? И в итоге ты принял это решение без обсуждения? Даже не подумал, как это отразится на мне?
Он пожимает плечами, совершенно не чувствуя вины.
– Я принял решение, которое счёл лучшим для компании. Ты осталась, потому что ты хороша в своей работе, Мари. А не из-за того бреда, который распространяют уволенные обиженки.
Я смотрю на него, и злость накрывает с головой.
– Ты невыносим.
– А ты переигрываешь, – парирует он, вставая и подходя ближе. – Мне всё равно, что думают о нас. Если это беспокоит тебя, то это твоя проблема, а не моя.
На мгновение я теряю дар речи, мои кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони. Затем я разворачиваюсь и выхожу из кабинета, хлопнув дверью так, что звук разносится по коридору.
Сердце бешено колотится, когда я возвращаюсь к своему столу, чувствуя на себе тяжесть взглядов коллег. Я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть, но одно ясно: Наиль Юсупов по-прежнему самый раздражающий человек, которого я когда-либо знала.
Глава 8
Офис погрузился в зловещую тишину к тому времени, как я закончила отчет. Большинство ламп уже были выключены, привычный гул разговоров и стук клавиш сменился пустым молчанием. Все ушли пораньше, ведь они уволены, благодаря «эффективному управлению персоналом» Наиля.
Некому было отнести папку в его кабинет. Кроме меня. Я смотрела на аккуратно сложенные бумаги, обдумывая, можно ли оставить их на завтра. Но нет, Наиль попросил отчет именно сегодня. А Наиль не любит ждать.
С тяжёлым вздохом я взяла папку и направилась к его кабинету. На этот раз я постучала, рука замерла на мгновение, но затем твёрдо ударила по тяжёлой деревянной двери. Профессионализм. Отстранённость. Вот что мне нужно было сохранить.
– Входи, – раздался его голос, всё такой же мягкий и уверенный.
Я вошла, стараясь держать лицо бесстрастным, и подошла к его столу. Он сидел за ним, непринуждённо откинувшись на спинку кресла, выглядел раздражающе спокойным. Молча положила папку перед ним.
– Вот отчёт, который вы запрашивали, – произнесла я коротко.
Я повернулась, собираясь уйти, но его голос остановил меня:
– Подожди.
Моё сердце на мгновение замерло, но я скрыла это, оставаясь спиной к нему.
– Что-то ещё? – спросила я, стараясь звучать безразлично.
Когда я обернулась, он уже поднялся. Он подошёл к двери, и мягкий щелчок защёлки раздался слишком громко в этой тишине. Я повернулась к нему, чувствуя, как пульс учащается.
– Что ты делаешь? – спросила я, голос прозвучал более жалобно, чем я хотела.
Его глаза встретились с моими, тёмные и непроницаемые, но в них читалась какая-то пугающая решимость.
– Я хотел поговорить, – сказал он.
– Поговорить? – переспросила я, не веря своим ушам. – Тогда зачем запирать дверь?
Он шагнул ближе, и я инстинктивно отступила, пока не упёрлась в край его стола.
– Потому что мне нужна твоя безраздельная внимательность, – тихо произнёс он. – И я устал притворяться.
– Притворяться? – с вызовом спросила я. – Притворяться в чём?
– Что я тебя не хочу, – просто ответил он, его взгляд пронзал меня насквозь. – С той ночи на свадьбе, Мари, я не могу думать ни о ком другом. Я скучал по тебе все эти два года.
У меня перехватило дыхание, и на мгновение я не нашла, что ответить. Его близость была ошеломляющей, а признание – ещё больше. Но я не могла позволить ему видеть, как его слова влияют на меня.
– Ну, я по тебе не скучала, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Ни разу.
Он улыбнулся своей фирменной наглой улыбочкой, зная, как эта улыбка действует на меня.
– Ты ужасная лгунья, – прошептал он.
Прежде чем я смогла ответить, его рука коснулась моей талии, осторожно, но уверенно. Я застыла, разрываясь между желанием оттолкнуть его и тем неоспоримым притяжением, которое всегда было между нами. Его прикосновение прожигало ткань моей юбки, и я ненавидела своё тело за то, как оно отреагировало, как дыхание сбилось, несмотря на мои усилия.
– Прекрати, – слабо сказала я, положив руки на его грудь, чтобы оттолкнуть. Но толчок был недостаточно сильным, и он не отступил.
– Ты так не думаешь, – прошептал он, его губы коснулись моего уха. – Признайся, Мари. Ты скучала по этому.
Я покачала головой, но слова застряли в горле. Потому что часть меня действительно скучала. И он это знал.
Его рука поднялась выше, и я закусила губу, борясь с волной эмоций, захлестнувших меня. Гордость, злость, тоска – всё смешалось в тугой узел, который не давал мне дышать. Он наклонил моё лицо, заставляя смотреть ему в глаза.
– Скажи мне, что ты ничего не чувствуешь, и я остановлюсь, – произнёс он, его голос стал мягче, но