Боец 4: лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

Глава 4

Я подскочил на кровати, сна — ни в одном глазу.

— Эй! Открывай! — грубоватый мужской голос.

Я натянул футболку, джинсы, распахнул дверь.

На пороге стоял рослый здоровый парень. В причудливой полутьме редких фонарей метрах в пяти за ним угадывался женский силуэт. При виде меня лицо парня изумленно изменилось:

— Здорово, брат!

— Здорово и тебе, братан, коли не шутишь.

— Да уж какие тут шутки. Ты что ли здесь за старшего?

— Теперь я.

— Ага. А этот тут был?..

— Петрович?

— Вроде да.

— Уволен. Не справился с обязанностями.

— Ишь ты! А как по мне, так справлялся — лучше не надо! — парень гулко хохотнул. — Ладно, брат, тогда с тобой вопрос решим? Погуляешь на природе часок-полтора?

Он незаметно кивнул на безмолвную девушку.

Я вмиг понял, чем тут промышлял Петрович дополнительно. Ну, тип!..

— Извини, брат. Эта услуга больше не работает. Я спать хочу, так что…

— Стоять!

Голос изменился, в нем возник грубый нахрап.

— Я тебе говорю: поди, прогуляйся! Это ж недолго. Во, — он сунул к лицу моему правую руку с зажатыми в пальцах мятыми купюрами.

Вот не было печали! Придется разъяснять.

Я цепко схватил его запястье мертвой хваткой. Стиснул покрепче с легким вывертом. Он изумленно сдвинул брови, резко дернулся… и понял, что попал на что-то не то.

— Спокойно. Спокойно, — проговорил я очень ровным тоном. — Зайдем-ка вовнутрь. На минутку. Два слова скажу.

Я проговорил это очень доброжелательно, без малейшего ущерба его самолюбию. Это плюс моя стальная хватка повернули его мысли в правильном направлении.

— Ну… — он шагнул вперед.

Я отступил, впуская его в вагончик и отпустив руку. Он тут же потер запястье ладонью левой.

— Слушай, — сказал я. — Ты уже понял, наверное, что я кое-что умею. Ты же не хочешь опозориться перед девушкой?.. Я тоже этого не хочу. Поэтому еще раз: съемная хата здесь больше не работает, уж извини. Давайте, ребята, хорошо вам ночь провести, а я спать хочу. Тема закрыта.

Он с любопытством смотрел на меня.

— А ты…

— Я в этом деле профессионал. Поверь на слово. Зачем я здесь — другая история. Оглашению не подлежит.

— Да уж и так поверил. Ладно, брат, давай! — и он вышел.

Я закрылся, лег, уже лежа рассмеялся. Ну, Петрович, точно стихийное бедствие!..

Так я и уснул, спал спокойно, хотя какие-то подозрительные звуки снаружи доносились, но я на них не обращал внимания. Может, это были бомжи, может какие-то еще ночные бродяги?.. Хрен с ними.

В общем, переночевал нормально, утром встал бодрый, сходил умылся в здание игрового комплекса — да, кстати, я теперь стал официальным сотрудником парка, Руслан мне выписал бумагу с печатью — таковым разрешалось пользоваться санузлом бесплатно и полагалось питание со скидкой в некоторых заведениях на территории парка. Короче говоря, освежившись, я вернулся к месту работы и проживания… и с некоторым удивлением обнаружил у двери салона четверых подростков: двое совсем мелких, а двое ростом с меня, один даже и повыше. Стоя у запертой двери, они переговаривались, плевались, до моего слуха донеслась бессмысленная матерщина.

Мне это сразу не понравилось, тем не менее окликнул я их миролюбиво:

— Здорово, молодежь! Какие вопросы?

Они вмиг повернулись ко мне, и рожи их не понравились мне еще больше, чем слова. Тупые, пустоглазо-агрессивные хари… самый рослый, как я безошибочно определил, явно употреблял вещества.

— Э, — буркнул он. — Это… а где Петрович?

— Уволен. Я вместо него. Чего хотели?

Парни переглянулись, коллективно осмысливая услышанное.

— Так это… Видос глянуть! Ну, то самое. Давай? Только в кредит. Бабок нету пока, потом отдадим.

— Можете не отдавать, — я жестко усмехнулся. — Поскольку кина совсем не будет. Порнуху, что ли, он вам крутил?

— А че? — недобро ощерился старший. — Тебе-то че?

— Ну, поскольку я тут теперь за старшего, то и правила мои. По домам, ребята! Трудиться, к школе готовиться… В жизни дел много, а порнуху только онанисты смотрят, да петушня всякая. Ясно?

Глаза наркомана оскорбленно полыхнули:

— Ты че, мужик? Ты че сказал?! Базар фильтруй! Кишки тебе на волю выпустить?

И он, дурак, выхватил из кармана нож.

Я легко перехватил его руку, безжалостно крутанул запястье, сделал подсечку. На роже промелькнуло изумление, сменившись страхом, а потом не знаю чем, поскольку я развернул его спиной к себе, плотно зафиксировав через руку, а нож, успев перебросить в левую, прижал тупым лезвием к шее чуть пониже подбородка.

Трое остальных смотрели на меня с суеверным страхом.

— Спокойно ребята, — сказал я им. — Спокойно. Не дергайтесь, и ничего не будет, — я прижал нож к пацанской шее плотнее, ощутив, как дрогнул его кадык. — Слушаем и запоминаем: сюда дорогу забыть. Увижу — рассержусь. А меня лучше не сердить. Теперь свободны. Идите. Нож я забираю на память. Свободны! Я через пять минут выйду, увижу вас здесь, начну сердиться. У меня все.

Я отпустил придурка, на прощанье сунув ему коленом под зад, не глядя на них зашел в жилой вагончик, стал готовить легкий завтрак. Слово сдержал: через пять минут вышел. Их не было.

Спокойно позавтракав, я собрался на тренировку, перстни из шкафа забрал. Я их не надевал, конечно, но носил с собой на всякий случай. Собрался, вышел на крыльцо…

— Стой, падаль! — грубый голос.

Четверо гопников набросились на меня.

Эти были постарше, лет восемнадцати. Конечно, братва той мелкой шпаны, но выше рангом. Ближайший ко мне взмахнул куском арматуры…

И отправился в беспамятный полет на газон, выронив палку. Та зазвенела, ударясь о бордюр.

Гопники действовали тактически безграмотно, мешая друг другу, а я внезапно для них бросился сместился вправо так, что двое остались за третьим на одной линии, лишившись численного преимущества.

Хлесткий свинг левой — и второй в нокауте, хотя я старался бить очень аккуратно, чтобы не дай Бог никаких юридических последствий не было.

После потери двоих тот, что очутился передо мной — он грозно, но бестолково крутил в воздухе солдатским ремнем с латунной пряжкой — видимо, начал соображать, что дела идут неважно, но я не дал ему времени на размышления, а врезал лоу-киком под левое колено.

Что-то хрустнуло, он взвыл, захромал, беспомощно припадая на левую ногу, согнулся, и я слегка сунул ему коленом в жбан, опрокинув, но не