Враг навсегда - Роза Ветрова

— Да постой ты! Тебе письмо от Деда Мороза! Распишись!

А потом:

— Стой, девочка! Там гусыня рожает! Нужна твоя помощь!

Меня пробрал дикий смех, я бежала и хохотала от всей души над бедным полицейским, который от погони совсем покраснел и взмок.

— Не догонишь, не догонишь! — показала ему язык и, пританцовывая и дразня, побежала дальше.

— Стоой! А как же гусыня?! — яростно орал за спиной мужчина. Форма сбилась, выглядел он совсем комично.

Я бежала вдоль дороги, шлепая босыми пятками по тротуару. Абсолютно мокрый и злой полицейский продолжал меня преследовать. Увидев отъезжающий автобус с эвакуационной лесенкой на задней части, я притопила и, оказавшись около нее, шустрой обезьяной залезла на среднюю ступеньку.

Продолжая заливисто смеяться над неудачливым преследователем, я достала гамбургер и с наслаждением откусила, поглядывая за ничтожной попыткой копа догнать меня. Теперь у него не было ни единого шанса.

Пробежав еще сотню метров, он отстал. Остановился и, крича что-то вслед и махая кулаком, исчез позади.

Город я уже хорошо знала, до Восточного Мыса было совсем рукой подать.

Так, посмеиваясь и пребывая в отличном настроении, я повернулась к заднему стеклу и замерла. Смех мгновенно стих.

Прямо на меня из-за мутного окна смотрел мальчишка. Светловолосый и очень красивый. А еще серьезный. На загорелом лице ни тени улыбки, но он не отрывал от меня взгляда. Наверное, видел всю погоню.

Откусив огромный кусок от бургера, я беззастенчиво заглянула внутрь, рассматривая автобус. Он оказался школьным. Почти все сиденья заняты детьми в одинаковой форме, но никто не обращал на нас внимания. Скорее всего, меня никто и не видел, кроме этого мальчишки.

Так, жуя свою еду, я смотрела на него. А он на меня.

Около Восточного мыса я широко улыбнулась ему и помахала рукой, но вдруг просто отвернулся от меня, проигнорировав.

— Фу ты, ну ты. Какая важная птица, — обиделась я и спрыгнула с лесенки.

Все ожидала, что противный мальчишка повернется, но он так и не стал. Автобус уехал.

— Ну и катись к черту! — зачем-то выкрикнула вслед и побрела на мыс. Сидела на камнях у океана до самого вечера, пока мать не появилась и не позвала меня.

К тому времени я съела и картошку фри, и ее гамбургер. Боялась, что отвесит мне за это оплеуху, но она и не вспомнила. Потерялась в своих мыслях, чем-то возбужденная и взволнованная.

Сначала я гадала, что с ней такое, а потом все само собой прояснилось.

На следующий день мы вернулись к тому белоснежному дому. Дождались, когда мужчина вернется домой, а потом мать помогла перелезть мне через забор.

— Если есть фруктовый сад, укради фрукты, кажется, вижу дерево гуавы, — наставляла она меня. — Больше ничего не бери.

Я не очень понимала что делала, а мать не объясняла. Спустя несколько лет я поняла, что мы устроили этот спектакль, чтобы пробраться в дом и закрепиться в нем на законных основаниях.

Меня, конечно же, с легкостью поймали с сочной гуавой в подоле платья. Садовник, удерживая меня за тощую руку, повел к хозяину дома, как бы я не вырывалась. Тот лениво валялся под широким зонтом в шезлонге у бассейна, попивая домашний лимонад, а я в шоке рассматривала рухнувшие на мои глаза роскошь. Я и не представляла, что люди могут так жить.

В большом бассейне, обитом синей плиткой, от бортика к бортику плавал мальчишка, и я с завистью смотрела, как он рассекает прохладную воду (почему-то верилось, что прохладную). По моей и так липкой спине пробегали новые ручьи пота.

— Мистер Торнхилл! Поймал воровку! — возмущенно доложил на меня садовник.

Тот снял солнечные очки и выпрямился в шезлонге.

— Ты? — удивленно спросил он, а мне очень стыдно стало. Ощущение, будто я его очень подвела. Ну конечно, он меня узнал.

Молчала, потупив глаза. Мальчишка перестал плавать, повиснув на бортике и с любопытством уставившись на меня. А я изумленно узнала в нем вчерашнего ученика, с которым мы играли в переглядки через стекло.

В этот момент из раздвигающихся стеклянных дверей белоснежной виллы показалась женщина. Красивая и высокая.

— Что тут происходит? — ее резкий тон мне сразу не понравился. Красивые губы дернулись, едва она окинула взглядом мой внешний вид.

— Ничего особенного, что стоило бы твоего внимания, — ответил мистер Торнхилл, но садовник опять вышел вперед.

— Воровку поймал, миссис Торнхилл. Всю гуаву оборвать хотела!

Женщина в ужасе прикрывает накрашенный рот рукой.

— Милый, немедленно вызови полицию!

— Подожди. Это всего лишь ребенок, — возразил он.

— С ума сошел? Так к нам все отребье лезть будет, если будешь слишком мягкотелым. Диего вызывай полицию, — обратилась к усатому садовнику. Тот поспешил было в дом, но мистер Торнхилл остановил его.

— Я сказал не нужно. Это все решаемо.

— Какой ужас…

Я не понимала ни слова, только чувствовала гнетущую атмосферу. Слово в слово мне потом намного позже перескажет Диего. Когда я начну понимать этот сложный язык.

Честно, я уже обреченно думала, что за кражу гуавы меня упекут в тюрьму, как со стороны улицы мы услышали отчаянный крик моей матери.

— Диана! Диана! Где ты, моя девочка? — с надрывом, болью в голосе. Раздирает душу, пронимает до костей.

— Это ты Диана? — спросил Торнхилл. Немного ошалев от происходящего, я робко кивнула, услышав из его уст свое имя.

Он сделал знак садовнику, и тот побежал к воротам. Через минуту вернулся вместе с моей матерью. Она подбежала ко мне, вся взволнованная и растрепанная. И я ее не узнала.

Во-первых, ее внешний вид. Она умудрилась где-то помыть волосы, зачесать их в длинную чопорную косу. На лице ни пылинки, ни грязинки. Вид намного ухоженней, чем раньше. Одежда чистая, хоть и все та же старая и сильно поношенная.

Во-вторых, ее поведение.

— Я так переживала за тебя! Думала потеряла навсегда! Ну куда ты делась, моя родная! — так искренне всплеснула руками,