Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2007 № 10
В тот день я мысленно стер из реальности образ Славика и поставил себя на его место. Как Алиса мне улыбалась! Кивала, соглашаясь с тем, что говорю, и смеялась в ответ на шутки. Голова шла кругом. Я совершенно не обращал внимания на нашего философа Андрея Васильевича Красноусова, читающего лекцию о ученых греческих мужах, заложивших основы философских учений.
Лекция только началась, до спасительного звонка оставалось еще много времени. Андрей Васильевич был в меру строг и всем своим серьезным видом подчеркивал, что к его предмету нужно относиться с трепетом. Мы, студенты, не разделяли его позиции, но сидели тихо.
Схлопотать «неуд» накануне месячной аттестации никому не хотелось. Иногда из ряда в ряд шелестели записки, когда преподаватель поворачивался к доске. Но это обычное дело. Удел откровенно скучающих студентов пускать бумажные истребители в беспилотный полет по аудитории или малевать что-нибудь на последних страницах тетради для конспектов.
Я ни разу не делал ни того, ни другого, а просто мечтал о прекрасной однокурснице. Как ни тяжело было признаваться самому себе, реальных шансов даже на приятельские отношения с ней у меня не было, тем более что за спиной Дементьева всегда маячил его друг Витя, хулиган, каких мало. Так что оставалось только мечтать, что я, собственно, и делал, время от времени бросая осторожные взгляды в сторону вышеупомянутой компании.
Как раз в один из таких моментов скомканный лист бумаги неприятно стукнул мне по затылку, чиркнул по уху и угодил точно в правую руку. Я обернулся в надежде увидеть «снайпера», но так и не смог определить, кто бросил в меня бумажный снаряд. Недолго думая, я опустил глаза вниз и развернул мятый листок.
Записка? Так и есть!
Я пробежал глазами по тексту, который мне показался очень странным. Содержание послания было таким:
«Хочешь стать крутым? Тогда перестань пускать слюни. Тебе выпал редкий шанс стать тем, кем мечтаешь. Для этого ты должен поздно вечером отправиться на окраину города, туда, где заканчивается частный сектор. Пройдешь триста метров от свалки в сторону лесополосы. Когда увидишь перед собой указатель, следуй по тропинке. Найдешь избу с заколоченными ставнями.
Зайдешь и попросишь. Тебе помогут.
P.S. Путь запомни. Записку сожги или съешь (шутка).
Будь настойчив и вежлив (а это уже серьезный совет).
Доброжелатель».
Оставалось скомкать листок, а после того, как прозвенит звонок, выбросить его в мусорное ведро.
Я демонстративно сложил листок и порвал. Убрал в карман куртки и пообещал себе выбросить его в первую попавшуюся урну.
Андрей Васильевич тем временем с энтузиазмом рассказывал о структуре ментального мира классической Греции. Я уважал его за упорство, но все равно не слушал. Нужны мне эти философы, когда недалеко от меня сидит самая красивая девушка на свете!
* * *
Представьте себе ситуацию: к вам на улице подходит незнакомый человек и протягивает свернутый в трубку пожелтевший пергамент. Он недвусмысленно намекает, что вы стали обладателем карты древних сокровищ и теперь должны отправиться к таинственному месту, чтобы откопать клад. Будете внимать каждому его слову и выполните все предписанные инструкции для получения вожделенного сокровища? Думаю, девяносто девять человек из ста так и поступит! И всего один посмеется и пойдет дальше.
Мне было не до смеха. Я месил грязь новыми кроссовками, и с каждым шагом дальнейшая перспектива поиска неизвестно кого переставала радовать. Но возвращаться было поздно: я находился почти у цели. Когда я дошел до свалки, заморосил осенний дождик. Стараясь не обращать внимания на капризы природы, я достал склеенный скотчем листок, еще раз пробежал глазами текст и принялся отмеривать ровными шагами триста метров. Ну не идиот?
Тропинка кончилась быстро. Не прошло и десяти минут, как я стоял и смотрел на старый бревенчатый сруб. Меня так и подмывало сказать: — Избушка, избушка! Встань к лесу задом, ко мне передом!
Но вместо положенных по сюжету курьих ножек дала о себе знать старая скрипучая дверь с проржавевшими петлями. Она открылась, словно приглашая меня пройти внутрь. Я пожал плечами, перекрестился на всякий случай и пошел.
Внутри оказалось темно. Пахло сыростью. Кто-то чавкал в левом от меня углу. Звуки прекратились, когда я деликатно кашлянул в кулак и спросил:
— Есть кто живой?
— А если нет? — раздался ответ. Старческий голос был мягким и в то же время недовольным.
— Мне сказали, что здесь могут помочь, — я достал листок и протянул его в темноту.
— Уходи-ка отсюда подобру-поздорову, гость незваный. А то Семовит Иванович осерчает, худо тебе будет.
— Но… — начал я, но кто-то схватил меня за ногу, дернул и потащил к выходу. Неизвестный обладал невиданной силой. Я упал на спину и был в состоянии ничего сделать. Меня бесцеремонно выволокли на крыльцо и захлопнули дверь.
— Ах так! — я неожиданно разозлился. Вскочил на ноги и забарабанил кулаками по двери. — А ну открой, хозяин негостеприимный, иначе сейчас дверь вышибу и сам себя впущу!
— Ишь ты какой! — зашептал кто-то под дверью. — Чё тебе надо, хлопец?
— Помощи! — выкрикнул я и поразился своим словам: куда подевался тот робкий студент, остановившийся в развитии на уровне неуверенного в себе подростка?
— Так бы сразу и сказал, — мягко сообщили из-за двери. — Заходи, гостем будешь!
Дверь открылась, скрипнув ржавыми петлями. Я вошел в дом. На этот раз из комнаты напротив шел слабый свет. Это позволило мне осмотреться. Я стоял у порога комнатушки, где едва умещалась старая печь и небольшой столик на трех ножках. За ним по-хозяйски сидело какое-то человекоподобное существо. Присмотревшись, я понял, что это и есть хозяин дома — маленький волосатый старичок. При моем появлении он запустил левую пятерню в бороду и приглашающе указал на свободный табурет рядом с собой. Я присел.
— Звать-то как? — спросил старичок и хитро прищурился.
— Сашей, — горемычно вздохнул я. — Пришел у вас помощи просить.
— Ну, подсобить — это дело нехитрое. Осилим ведь, брат Кондрат? — старичок как-то странно оглянулся и покосился в сторону печи. Там, наверху, кто-то заворочался и проворчал:
— Поможем. Только че ему надо-то?
— Что тебе надо, Сашка? Скажи, как на духу.
— Понимаете, ведь какая ситуация…
Я все в подробностях изложил старичку. Семовит Иванович промолчал, достал из-под стола трубку, набил ее душистым табаком и, выбив искру пальцами, закурил.
Вот ведь дела! Трюк с виду так себе, но видать к волшебнику в гости попал. Не иначе!
— Беда твоя не беда, — сказал Семовит Иванович, выпуская изо рта маленькое дымное колечко. — Богатырем тебе нужно стать, витязем бесстрашным.
— И как? — поинтересовался я.
— А раз плюнуть! — раздалось с печки. — Ты главное делай все, что велеть станем.
Всем своим видом я показал, что готов следовать любым указаниям и внимать мудрым советам.
— Та-ак! — Семовит Иванович, не выпуская из рук трубки, принялся нарезать вокруг меня круги, попыхивая сизым дымком и внимательно оглядывая меня с головы до ног.
— Мда… — пыхнул трубкой старик. — Придется поработать над моралью. Ну-ка встань прямо. Сделай разозленный вид.
Я выполнил и тут же удивился заливному хохоту, зазвучавшемуся из бороды старика. Всегда лучше на себя посмотреть со стороны. Но я был уверен, будь у меня такая возможность, то бы тоже не удержался от улыбки.
— Знаешь, почему лев — царь зверей? — вдруг спросил Семовит Иванович.
— Он самый сильный? — попытался угадать я.
— Нет, он самый страшный! — невидимый Кондрат подал голос с печки.
— Вот это как раз то, что тебе надо! — сказал Семовит Иванович. — Ну-ка представь, что тебя пучит. Дада, делай что говорю! Вот так. Теперь коварно улыбнись. Скажи — «ГЫ!».
— ГЫ!
— Что скажешь, брат Кондрат? — Семовит Иванович оглянулся на печь. Оттуда донеслось:
— Страшен, зверюга. У меня поджилки трясутся.
— Вот! — дедок довольно поднял палец к потолку и пыхнул трубкой.
— И что теперь? — полюбопытствовал я.
— Практика. Занятия на свежем воздухе. Следуй за мной.
Не знаю, каким образом за знакомой дверью вдруг оказался совсем другой лес. У крыльца валялись сухие коряги, а чуть поодаль бурлила река. Раньше здесь ее не было вообще. А откуда появились высокие старые дубы? Когда успела отрасти листва, если еще с утра сентябрь был на дворе?
Я прошел несколько шагов и по сигналу Симовита Ивановича остановился. Старик вздохнул и посмотрел на меня.
— Сейчас ты проделаешь то же самое, что и минуту назад! Понял?
Я усмехнулся и расправил плечи.
Тут дедуля свистнул, да так что в ушах заложило. Я и глазом моргнуть не успел, как старик со всей прыти бросился назад к избе, на пути бросив коротко:
