Охота на Чупакабру - Татьяна Рябинина
- Не только. Очень многое зависит от того, найдем ли мы с тобой общий язык. Я на это рассчитываю. Канада не вариант.
- Омагад… - Алекс закатил глаза к небу, тоже как Янка. – И до вас донеслось. Я сказал отцу, что, если все будет ужасно и если никто не будет против, мог бы уехать к ним. Но это не значит, что реально хочу. К тому же пока ничего ужасного не вижу. Понимаете… кстати, как мне к вам обращаться?
- Думаю, по имени и на «вы». Пока. На «ты» – это как-то само собой происходит. Со временем.
- Ладно, - в его глазах промелькнуло удивление. Хорошее такое удивление. – Так вот мама однажды уже чуть не вышла замуж. Этот ее… жених был полным придурком, не знаю, что она в нем нашла. И у нас с ним точно общего языка не получилось. Думаю, поэтому и не вышла. Не хотела мне такого отчима. Чтобы у нас с ним война была.
- И ты теперь чувствуешь себя виноватым? – с моей стороны это, конечно, была провокация, но Алекс на нее не повелся.
- Нет, почему? Это ее решение. А потом отец взял меня в Канаду. И мне было… не знаю, почему у них с матерью не сложилось, но было немного обидно видеть, как он относится к своей жене. Нет, обидно – не совсем так. Если обидно, то за маму. Она ведь классная и заслуживает того, чтобы ее тоже любили и о ней заботились.
- Тут я с тобой полностью согласен, - я кивнул. – Классная. И заслуживает. Я постараюсь. Если ты поможешь.
- Я тоже... постараюсь, - с едва заметной усмешкой Алекс повторил мои слова.
Вот в чем дело. Теперь было ясно, почему Янка так волновалась из-за того, как мы с ним примем друг друга. Я не знал, что однажды она уже отказалась от брака именно по этой причине.
Вот это «я постараюсь» вполне могло зайти за мирный договор. Даже не просто мирный, а о сотрудничестве. Для начала более чем достаточно. Потому что доверие и уважение, не говоря уже о чем-то большем, на пустом месте не появляются. Их надо заслужить, а для этого требуется время.
- Только вот что… - в его голосе вдруг послышался металл, взгляд стал по-взрослому жестким, и я на секунду словно забыл, что разговариваю с подростком. – Я ее очень люблю и в обиду никому не дам.
Кому-то, возможно, это показалось бы смешным: а не много ли на себя берешь, сопляк? Но нет, ничего смешного я не увидел. Напротив, вызывало невольное восхищение.
- Я понял. Только учти, мы с ней можем ссориться и орать. Но это не значит, что…
- Это да, - перебил Алекс. – Она такая. Заводится, злится. Но быстро отходит. Надо просто переждать.
- Я уже заметил.
- И когда вы поженитесь? – помолчав немного, спросил он.
- Я в Питере буду где-то до конца июля. Думаю, успеем.
- А потом? Вы же в Москве? Мама сказала, может, придется переезжать.
- Да, - не было смысла что-то выдумывать. – Ничего не выйдет, если я буду там, а вы с ней здесь.
- Это понятно, - Алекс вздохнул. – Мы ездили с классом один раз. Мне не очень понравилось. Но я ведь смогу вернуться, когда школу окончу, если не привыкну.
- Конечно, - подтвердил я. – Тем более будет куда, квартира-то останется.
Мы как-то плавно перешли на особенности и различия жизни в Питере и в Москве и разговаривали, пока я не спохватился, что прошел уже целый час.
- Алекс, там мать, наверно, с ума сошла. Пойдем.
- Да, запросто, - рассмеялся он. И добавил тоном заговорщика: - А хотите секрет скажу? Она когда нервничает, всегда грызет.
Грызет? Ну еще бы – чтоб белка и не грызла?
- Что грызет?
- Раньше ногти грызла. Потом перестала. Платки носовые, полотенца кухонные. Наверняка уже целое полотенце съела.
Во дворе я задрал голову и взглянул на окно – как делал это каждый раз, когда возвращался откуда-то. Янка сверху высматривала нас. Я помахал ей, и Алекс тоже. Синхронно.
И в этот момент я окончательно поверил, что все получится.
36
Яна
Когда они вот так одновременно посмотрели вверх и помахали мне, я вцепилась в подоконник, опустила голову. Всплыло давно забытое: пересекаешь финишную черту, еще какое-то время катишься по инерции, потом останавливаешься и наклоняешься, опираясь на палки, чтобы отдышаться.
Самое сложное осталось позади, я не сомневалась. Трудно – будет, может, даже очень. Но это уже будут совместные трудности. Не зря я когда-то выбрала Вадима – вопреки здравому смыслу. Ну а Алекс – вообще мой главный выигрыш по жизни, с которым никакие чемпионские медали не сравнятся. И, наверно, я никогда не перестану удивляться, как замысловато сложилась наша судьба.
Они вошли в квартиру, и Вадим, пользуясь тем, что Алекс отвернулся, показал мне два сложенных колечком пальца и тут же прижал указательный к губам: молчи!
Вот так. Уже тайны. Ну… это хорошо. Хоть и любопытно, но ладно. Может, когда-нибудь и узнаю. А пока важен результат. Не какая-то там бурная любовь с первого взгляда – я бы в это не поверила. Спокойно, по-деловому. В общем, есть контакт.
Когда сели за стол, Алекс притворно поудивлялся, что мне продали бескрылую курицу, и эти два паршивца переглянулись понимающе. Похоже, кое-кто сдал меня, что от психа либо жру, либо грызу всякое несъедобное. А так – совершенно нейтральный разговор, больше трещал Алекс о Канаде. Меня это вполне устраивало: сначала дух перевести, а потом уже строить конкретные планы.
Часов в десять Вадим отчалил в гостиницу. Я подставила ему щеку, посмотрела, как они с Алексом пожали друг другу руки – прямо главы государств после удачных переговоров. Убрала со стола, загрузила посудомойку и без сил шлепнулась на кровать. Как будто канавы весь день копала.
Борис, совершенно очумевший, остановился на пороге, открыл пасть и издал какой-то жалобный даже не мяв, а стон. Развернулся и ушел. Бедный, что должно было у него твориться в голове после того, как Вадим без конца то появлялся, то
