Мастер из качалки 2 - Александр Гримм
Видя это, наставница Эмэй решила прийти к ней на помощь:
— Его губы? — твёрдым голосом уточнила Чень Сифень.
— Хуже… — прохрипела в ответ Дандан.
— Что⁈ Хуже⁈ Не может быть! Неужели его нефритовый стержень⁈
Голос наставницы Сифень пронёсся по всей центральной площади, привлекая к нам всеобщее внимание. Взгляды сотен, а может, и тысяч адептов боевых искусств скрестились на мне, словно сонмы острейших клинков, готовых отведать крови.
По спине пробежали мурашки.
— Ещё хуже, — в полной тишине заявила Дандан, казалось, вся площадь ждала её ответа. — Он дал мне поцеловать своего…КРЫСА!!!
На несколько секунд центр Небесного кряжа погрузился в тишину. Никто не знал, как реагировать на слова юной послушницы.
Ну а я между тем думал лишь о том, как бы мне стрясти с неё деньги за съеденные пиньини.
Ну, зато теперь я точно не буду кормить всяких залётных девиц пирожками и уж точно не стану водить их по тёмным переулкам.
— Крыса? — внезапно уточнил стоящий неподалёку старичок. — Молодёжь это теперь так называет?
— Да нет же! Настоящего крыса! — выпалила как на духу Дандан.
— Оу, — сделал круглые глаза дедушка в бежевом халате. — Видимо, у молодых свои забавы.
Сказав это, он почему-то посмотрел на меня.
И вот что мне на это ответить? Начать отпираться? А смысл? Всё же поцелуй с крысой и впрямь был, пусть и не по моей инициативе. Да и куда больше меня беспокоила не сама ситуация, а странное поведение юной Дандан. С тех самых пор, как мы встретили её сестёр, ее поведение вдруг резко изменилось: откуда-то появились все эти слёзы и сопли. А ведь она так себя не вела даже тогда, когда поцеловала ту самую крысу. Тогда из её уст доносились лишь визги и отборная брань, а теперь она зачем-то устроила настоящий концерт для всех присутствующих.
И концерт весьма успешный, потому как, почуяв молчаливую поддержку окружающих, смирная до этого Чень Сифень сделала несколько шагов вперёд и заключила плачущую ученицу в объятия.
— Ох, бедная моя девочка, ну ничего, главное — тебя не касались губы этого мужлана… — сказав эти слова, наставница Сифень внезапно замолчала и стала судорожно принюхиваться к волосам подопечной. — Ф-Ф! Как странно…Дандан я чувствую, как от тебя разит мясом! Только не говори мне…
— Да, это всё он! Этот мерзкий мужлан завёл меня в какую-то грязную забегаловку и под страхом смерти заставил съесть миску пиньиней!
— Целую миску⁈ Какое коварство! — поразилась до глубины души наставница Чень Сифень.
И судя по всему, не она одна. Уже через пару секунд все послушницы Эмэй тыкали в меня пальцами и дружно скандировали одно-единственное слово:
— Осуждаем! Осуждаем! Осуждаем!
Молчала одна лишь Дандан, но и она не отрывала от меня глаз. Во взгляде мелкой пигалицы то и дело вспыхивали озорные огоньки. А её губы тем временем так и норовили расползтись в улыбке. Она явно наслаждалась всем происходящим.
В этот-то момент я и осознал одну простую истину: голодным женщинам доверять нельзя. А ещё я понял, почему некоторые мужчины там, на Земле, требовали раздельный счёт.
Эпилог
Небесный кряж — столица Альянса Мурим, пик духовных боевых искусств. Город, овеянный легендами, и дом лучших мастеров по эту сторону Мурима. Воистину легендарное место. А ещё большая деревня, слухи в которой расходятся со скоростью лесного пожара.
— Брат Лао?
— Да, брат Дао.
— Слышал последние новости?
— Про того парня?
— Про того парня, — обменялись понимающими взглядами мужчины в белых халатах.
Золотые бирки на их плечах отражали не только свет заходящего солнца, но и полное взаимопонимание стражников Врат восхождения.
— Говорят, он надругался над послушницей Эмэй.
— Разве только над одной, я слышал, что над двумя.
— Кто сказал тебе такую чушь?
— Старик Пи Дун.
— А, ну раз сам старый Пи Дун, тогда всё сходится. Я тоже краем уха слышал, что пострадало сразу несколько послушниц. Но никак не мог поверить в эту чудовищную новость.
— Ага, а ведь с виду такой приятный парень.
— И не говори. Может, поэтому и не даётся ему наука Мудан, что мысли его грязны и порочны.
— Твои слова источают мудрость, брат Лао.
— Спасибо, брат Дао. А всё же интересно, что теперь с ним будет?
— Говорят свидетелями его преступлений стали все адепты боевых искусств, что присутствовали на центральной площади.
— Ну, тогда ему не отвертеться.
— Точно не отвертеться. Благородные воины Мурима никогда не забудут его проступок. И даже то, что он младший ученик на пути становления, не избавит его от их праведного гнева. Думаю, на самом турнире его ждёт суровый приём.
— Будет интересно.
— Точно будет. Надо бы под это дело взять отгул.
— И снова в твоих словах я слышу мудрость, присущую лишь Небесным мудрецам, брат Лао.
— Спасибо, брат Дао. Твои тёплые слова греют сердце и радуют разум…
Внезапно оба стражника замолкли и дружно обнажили мечи.
— Брат Лао, у меня дурное предчувствие. Я чувствую приближение чего-то страшного.
— Я тоже брат Дао. У меня аж мурашки по коже.
Дао и Лао не сговариваясь, посмотрели на широкую лестницу, ведущую к вратам восхождения. Взгляды стражников без труда вычленили в подступающей темноте приближающиеся силуэты. По каменным ступеням поднимались трое. Это были мужчины в самом расцвете сил. Отсветы закатного солнца ярко отражались от их бронзовой кожи. Пришельцы были наги — одеждой им служили бугрящиеся по всему телу мышцы да укороченные штаны на бёдрах. До ноздрей Лао и Дао донёсся аромат лавандового масла, исходящий от их тел. В этот момент
