Мишень - Анна Викторовна Томенчук
Стоп.
По меньшей мере она жива, и ей прислуживают. Осталось разобраться, где она находится. И, если ей здесь не понравится, сбежать. Уж сбежать-то она сможет. Наверное. Если уж от карателей могла скрываться, то и сейчас выберется из ситуации. Чего бы это ей ни стоило. Придя к такой ободряющей мысли, Анна поела. Отставила столик в сторону и наконец почувствовала, что может встать. Рядом на высоком резном стуле, больше похожем на трон, лежал расписной халат, в который Незнакомка закуталась. Босые ноги утопали в толстом ворсе ковра, принося странное удовольствие. На туалетном столике она нашла расческу, колокольчик, шпильки и полный набор косметики в лучших традициях восемнадцатого века. Впрочем, при близком рассмотрении стало понятно, что средства современные, просто стилизованы.
Кто-то очень заботится о ее благополучии. И, даже если она пленница, то больше похожа на пленницу благородных кровей. Как это романтично. Захотелось под настроение почитать какой-нибудь романчик, а потом броситься в чувства к первому встречному. Хоть какое-то развлечение, так непохожее на все то, к чему она привыкла в Треверберге.
Не думая, Анна позвонила.
Через минуту в комнате снова появилась Лейла. Она поклонилась, молча двинулась к кровати, чтобы забрать поднос, и хотела уйти, но была остановлена коротким окликом. Фея сжалась, развернулась к своей госпоже и замерла, опустив голову, видимо, не зная, что от нее можно ждать. И при этом от нее веяло спокойствием, будто она была уверена, что Незнакомка, несмотря на свой крутой нрав, не причинит ей вреда.
— Мне полагается ванна? — мягко спросила Анна, играя с расческой.
— О, да, конечно, госпожа! — просияла фея. — Ты хочешь принять ванну сейчас?
— В этом месте есть обычная ванна?
— Да, замок оборудован по последнему слову техники. — В голосе феи послышалась гордость. — Но ты всегда можешь выбрать, что хочешь больше: погрузиться в старину или принять джакузи.
Замок? Интересно. Она давно не бывала в подобных местах.
— Горячую воду.
* * *
К вечеру от плохого настроения не осталось и следа. Анна привела себя в порядок и вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Ее действительно привезли в замок. Построен веке в шестнадцатом. Если верить архитектуре и интерьерам — это Франция. Но кому понадобилось отвозить ее во Францию, так далеко от Треверберга? Забивать голову сложными мыслями в такой чудесный вечер совершенно не хотелось. Незнакомка решила позволить себе отдохнуть. Кто бы ни стоял за ее перевозом сюда, он явно не желал ей зла. По меньшей мере, не собирался убивать в ближайшем будущем, а значит, ничто не мешает насладиться красотами местных видов. Сад был восхитителен. Жаль, в нем не оказалось роз. Но в целом — ее покорила мерная прохлада этих мест. Лейла рассказала, что замок окружен виноградниками, и что госпожа может попросить местного вина, если захочет. По мнению феи, вино, которое делали из винограда, выращенного здесь, не знает конкурентов, настолько оно восхитительно.
Пробовать пока не хотелось. Хотелось остаться в одиночестве. Анна ушла в дальний угол сада, спряталась за небольшим фонтаном и опустилась на скамейку, с задумчивым видом теребя пояс платья. Она вновь попыталась восстановить события последнего дня, который помнила. Она встретилась с карателями. Потом говорила с Роланом. Ей удалось увести Незнакомца во внутренний дворик — все шло по плану. Они говорили. Ролан согласился с тем, что нет смысла лезть в бутылку, и все можно решить другим путем. Кажется… Что было еще? Она даже не могла вспомнить, кто Ролана убил. И убивал ли?
Упавшая монетка, рухнувшие на землю вещи — вот и все, что услужливо подносила ей память в ответ на попытки проникнуть глубже. Анна обхватила себя руками и закрыла глаза. Стало бесконечно грустно и одиноко. Где там Киллиан? Думает ли он о ней? Или настолько занят текущими делами, что ему и нет дела до пропавшей Незнакомки?
— Ты замерзнешь.
Полузнакомый голос вырвал ее из воспоминаний крайне резко. Голова отозвалась вспышкой боли, сокрушившей ее и тут же отступившей. Рядом с фонтаном стоял высокий мужчина в черном плаще. Черные волосы, серые глаза. Спокойное лицо. И было в нем что-то вековечное, не подвластное осознанию. Незнакомка приложила пальцы к губам, будто сдерживая крик. Ее глаза расширились, но она нашла в себе силы покачать головой — нет, ей не холодно.
— Я Ариман.
— Я знаю тебя, Великий, — прошептала она, не понимая, откуда это взяла. Может, почувствовала? Картинка восстановилась. Дуата. Ариман, который прогнал ее и повернулся к Анне. Игры кончились? Что же начнется вместо них?
— Зачем я здесь?
— Из-за твоей матери.
— Она давно умерла.
«Убита. Тобой». Анне хотелось закончить фразу привычным сарказмом, отсылке к неспокойной совести, но изменившийся взгляд Аримана не позволил произнести и звука. Темный основатель отделился от фонтана и опустился на скамейку. Рядом с ним она не могла думать и говорить. Но при этом чувствовала, как незнакомое ощущение покоя затапливает ее, смывая горечь и напряжение последних лет.
— Ты предпочитаешь развоплощение?
— Очевидно, у меня нет выбора, Великий.
— Отчего же. Ты его уже сделала.
— Не понимаю.
Он покачал головой и неожиданно улыбнулся.
— Ты останешься здесь на некоторое время. Лейла будет служить тебе во всем. Потом я за тобой приду.
— И что дальше?
— А что бы ты хотела?
Она задумалась, отвернулась, чтобы он не видел ее внезапно запылавших щек. Что она хотела бы, если бы ей дали выбор, как провести последний день жизни?
— Увидеть Киллиана. Если это возможно. Великий.
— Интересно.
Ариман поднялся с места. Он замер напротив нее, сложив руки на груди. Впервые этот жест Анна расценила не как попытку спрятаться самому, а как меру, защищающую пространство. От чего?
Страх растворился. Незнакомка ощутила предвкушение. Он не сказал «нет»! Она увидит Киллиана? Только вот захочет ли Первый Советник с нею говорить? Там, в Треверберге, ей показалось, что лед начал таять, и они стали ближе. Больше не хотелось его задевать, не хотелось лишний раз требовать от него внимания. Ей было просто тепло и спокойно рядом. И он начал иначе к ней относиться. Но что, если все это — лишь обман воображения?
