Путь Водного Дракона (СИ) - Евгений Евгеньевич Астахов
Не выпуская оружия, он на миг соединяет руки в запястьях, разводит их и касается поверхности воды кончиками клинков. Вокруг адепта вырастает водяная сфера, которая быстро обретает хищные черты дракона.
Я бросаюсь на противника, желая прервать технику. Сформировавшаяся пасть выстреливает в меня потоком воды, не давая приблизиться. Скорости призванного зверя вполне хватает, чтобы достать меня.
Тело мгновенно усиливается Крепче Камня и окутывается призванной растительностью, которая жадно впитывает воду, разрастаясь ещё сильнее. Я начинаю напоминать каменную статую, которая простояла веками в глуши, покрывшись диким виноградом.
Мэйто тем временем прячется в голове гигантского дракона, состоящего из воды, что бьёт по мне потоками, способными резать обычное железо. На ходу перестроившись, я разгоняю себя до предела. Уворачиваюсь, показывая истинную скорость, на которую способен адепт, познавший стиль Водного Дракона.
Зверь ревёт и бросается в атаку. Запас духовной энергии Мэйто стремительно утекает, тогда как я даже и одной десятой не потратил. Для чего эта показуха, когда не можешь нормально совладать с собственной техникой?
Призванное существо сталкивается с маленьким на его фоне человечком. Огромная пасть поглощает меня, заставив трибуны восторженно реветь от этого зрелища.
Однако, миг, и вот я рядом с Мэйто. Моё лицо покрыто побегами, которые жадно впитывают жидкость, давая спокойно дышать. Я почти не чувствую сопротивления его стихии, мой стиль позволяет быть таким же текучим, как и вода под нашими ногами.
В этих обстоятельствах клинки Мэйто не так быстры. Он мешкает, пропуская удар за ударом. Я же наращиваю шипы на кулаках, что рвут его одежду вместе с плотью. Кровь наполняет драконью голову, застилая зрителям обзор. Напитав руки Ки, финальным ударом выбрасываю Мэйто наружу. По дуге он пролетает в сторону, а водный змей заваливается на бок и распадается.
Прыжок следом за врагом, и бирюзовая гладь прогибается под моими ногами, но Водная Поступь удерживает тело на поверхности, а в стороны расходятся волны.
— Это ещё не всё!.. — шипит Мэйто.
Выбравшись со дна, окровавленный адепт встаёт, покачиваясь. В его руке всего один клинок, второй он где-то обронил.
— Разве? — склонив голову набок, спрашиваю я. — Или тебе ещё недостаточно?
— Не смей… смотреть на меня свысока, ублюдок! Мне хватит и одного меча, чтобы прикончить тебя.
Рывок оппонента выходит резким, но я готов. Увернувшись от трёх выпадов, пропускаю клинок над плечом и впечатываю кастет в чужую грудь, передав импульс Ки вовне. На долю секунды глаза Мэйто едва не вываливаются из орбит. Его сносит, и практик падает на скамьи зрителей, сломав несколько из них собственным телом. По крайней мере, я угадал с трибуной, и он оказался в собственной секте.
— Есть ещё желающие? — вновь спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
Арену заполняют крики — поддержки, проклятий, изумления. Что-то никто не спешит выходить против меня — участь первых двух была незавидной. Я сверлю взглядом ложи обеих сект, где разместились патриархи и мастера. На их лицах столь явное негодование, что дальнейшие события предсказать несложно.
Они выбирают мне противников сильнее Мэйто. Сначала те по очереди сражаются против меня, используя лишь стили владения мечом Нефритовой Черепахи и Лазурного Потока. Патриархи, видимо, дали им особое распоряжение победить меня без техник, чтобы это было показательно для остальных. Ведь я бросил вызов устоям обеих, усомнившись в их стилях. А без стилей и техник секта — это всего лишь скопище разрозненных практиков.
Руководство Водного Дракона отлично дало мне понять, в чём кроется недостаток так называемых «полноценных» стилей, отпочковавшихся от секты-прародительницы в момент раскола. В них нет баланса.
Нефритовой Черепахе не хватает скорости и проворства. Упор на силу сам собой ограничивает грани владения мечом.
Лазурный Поток слишком игрив, даже артистичен, но слаб — в нём не чувствуется истинной мощи Водного Дракона.
Адепты уступают мне один за другим. Против меня выходят уже стоящие на две ступени выше, но даже этого недостаточно, хотя, признаюсь, приходится нелегко. Недостатки стилей они компенсируют разницей в Ки.
* * *
Рельмар просто взбешён. Его пальцы с хрустом впиваются в подлокотники кресла. Он пристально наблюдает за творящимся на арене. Ладно, выскочка Мейто, как и такой же недоумок Джиан из вражеской секты. Они всего лишь жалкие инструменты — кошельки, по своей сути, не больше.
Однако другие практики, действительно сильные и умелые, не могут справиться с каким-то самоучкой. Этот проклятый Рен вылез как раз тогда, когда Рельмар хотел воплотить задуманное, но остановился. Он просто не ожидал увидеть и услышать такую поддержку для этого чужака и предателя, выбравшего не Лазурный Поток, а проклятую Черепаху.
Далеко не вся секта в курсе задуманного. Рельмар надеялся на всеобщую поддержку, когда объявит о нападении, но сейчас… Он прикусывает губу. Не время. Они упустили шанс, надо было нападать сразу.
— Господин, — обращается к нему Дайцан. — Почему вы не отдаёте приказ? Пока все увлечены сражением.
Патриарх разворачивается к своей правой руке.
— Ты что, не видишь, что происходит? Он покусился на наши основы! Все они… Разинувшие рот бездари, затаив дыхание, следят за тем, как он втаптывает наших членов грязь! Сначала нужно убрать этого недоноска! — шипит патриарх, повернувшись к Дайцану.
Давно он не испытывал такой злобы и такой лютой ненависти. Кажется, посади перед ним сейчас мальчишку, голыми руками сомнёт его череп.
Взгляд Рельмара падает на сидящего чуть в стороне Айкина Шуя. Потомок основателя секты задумчиво наблюдает за происходящим на арене.
«Что это с ним? Неужели он поверил в эти сказки?» — мысль, наполненная отголоском страха, мелькает в голове старика.
* * *
Я заканчиваю одиночные поединки. Неожиданно встаёт Рельмар, предлагая мне сразиться сразу против нескольких адептов моего уровня.
— С радостью приму ваше предложение, чтобы развеять последние сомнения! — криво улыбаюсь я.
Они уже не знают, что придумать, чтобы попытаться спасти собственную самооценку. Видно, что патриархи хватаются за любую соломинку.
Сразу три Богомола на четвёртой ступени выходят против меня.
* * *
Наоки, затаив дыхание, наблюдает за разворачивающимся на арене сражением. Её сердце замирает каждый раз, когда Рен оказывается под ударами противников, но юноша с удивительной ловкостью уклоняется от смертоносных клинков.
Девушка не может оторвать взгляда от гармоничных движений своего друга. Кажется, Рен превратился в воплощение самой водной стихии. Он скользит по поверхности арены, словно неуловимая капля дождя по
