Берегись, Ангел! - Иоланта Палла
— Очень вкусно. — Произнесла я, отодвигая тарелку, и вытерла губы салфеткой, но даже после этого казалось, что я в чем-то испачкалась.
Аристов продолжал смотреть на меня тем же взглядом, от которого мурашки бежали по коже.
— Ты мало ешь. — Наконец сказал он, откидываясь на спинку стула. — Откуда тогда брать силы для борьбы?
— Я думала, ты уже не станешь меня чему-то учить. — Ответила, как считала, а Данияр усмехнулся, наклоняя голову.
— Продолжу учить, Цветкова. Мне так будет спокойнее, да и тебе тоже. — Уже серьезнее сказал он, а я кивнула. — Сегодня уже вряд ли, а вот завтра заставлю тебя попотеть.
Улыбается, а я прикусываю губу, боясь залюбоваться этой улыбкой.
Непривычно видеть его таким, ой как, непривычно…
— Уже перекусили, — голос Валентины отвлекает нас от разглядывания друг друга, — молодцы, а я вам чай принесла. — Женщина ставит чашки перед нами и забирает тарелки. — Я сама. — Хлопает легонько меня по руке, когда я порываюсь ей помочь и даже приподнимаюсь со стула. — Пейте, прогревайтесь, а то, не дай бог, заболеете. Дождик за окном отнюдь не грибной.
— Спасибо. — Лепечу я, но садиться не спешу.
Валентина быстро уходит, вновь оставляя нас наедине. Аристов кивает на большую стеклянную кружку. Аромат у напитка просто божественный, и я с удовольствием делаю маленький глоток, чтобы не обжечься. Немного горчинки от имбиря, сладость меда, кислинка от лимона и терпкий вкус настоящего черного чая… Невероятно!
— Нравится? — Данияр смотрит на меня с ожиданием, а я улыбаюсь.
— Да. Очень вкусно, правда. — Отступаю назад и отвожу взгляд в сторону полок с книгами, чтобы не теряться от прожигающего взгляда. — Я могу посмотреть? — Указываю на литературу, дожидаясь одобрения владельца.
— Конечно.
Иду к полкам и удивленно поднимаю брови. Вот откуда все остроты и умные изречения. Философия, психология… Каких только книг тут нет. Даже редкие экземпляры.
— Что думаешь? — Раздается над ухом голос Дана, и я выпрямляю спину, ощущая, как горячее дыхание невесомо касается кожи на шее, заставляя нервно сглатывать не от страха, а от волнения.
— С таким набором знаний ты должен учиться не в частной школе, а в каком-нибудь заграничном учебном заведении. — Тараторю на одном дыхании, а Аристов меняет положение, становясь рядом со мной и спокойно потягивая чай, пока я сжимаю кружку и смотрю на книги. — Где планируешь учиться после школы?
Почему-то сердце в этот момент бьется учащенно. Меня ведь не должно волновать, куда Аристов поступит. Наверняка это будет заграничный элитный ВУЗ.
— После школы я не планирую учиться. — Коротко отвечает, а я тут же поворачиваюсь к нему.
— Сразу пойдешь работать?
— Если ты имеешь в виду компанию отца, то нет. Я не имею желания возглавлять великую строительную империю. — Говорит нехотя и прищуривается, глядя на книги, а потом переводит взгляд на меня.
— Тогда чем ты будешь заниматься?
— Хотел пойти в армию, как все нормальные люди. — Произносит вполне серьезно, от чего у меня вырывается нервный смешок. — Что?
— Просто ты и армия… — Растеряно захлопала ресницами, чувствуя себя настоящей дурочкой. — Не думала, что… ты… Не важно в общем.
— Думала, что мажоры только косят от армии. Так? — Усмехается Данияр, а я делаю глоток чая, чтобы не показывать, насколько мне стало стыдно. — У моего отца на меня другие планы, но я бы хотел пойти на службу. Год всего. — Пожал плечами, и судя по выражению лица и серьезному тону, он не шутил. — Даже девушку приметил, которая меня точно дождется. — Замираю и смотрю на него, на что Дан подмигивает, усиливая неизвестное чувство, которое уже давно шевелится в груди. — Дождется ведь?
Снова серьезный взгляд пробирает словно мороз до самых костей. Открываю рот, но от ответа меня спасает Валентина, которая входит в комнату с моей одеждой в руках.
— Вот, как и обещала. — Она оставляется вещи на кровати и улыбается, поглядывая на нас.
— Спасибо. — Благодарю ее искренне, а Дан кивает.
Отхожу от него, оставляя пустую кружку на столе, и беру свои вещи. Валентина не двигается, и мне приходится под молчание скрыться в ванной. Здесь я немного расслабляюсь и смотрю на свое отражение. Щеки красные, а сама бледная точно смерть.
Дождется ведь?
Боже…
Чтобы привести себя в порядок, приходится ополоснуть лицо прохладной водой и уже после этого переодеваться. Руки не слушаются от волнения. И что это я?
Мало ли, вдруг он кого-то другого имел в виду…
Нет.
Данияр говорил про меня, и это пугало до приятной дрожи, и о том, что она приятная, я поняла, когда вышла. Аристов успел накинуть толстовку и кроссы, и мы сразу направились к выходу. Мне нравилось, что он перестал на меня давить. Старался держаться на расстоянии, но руку все равно взял в плен своих пальцев, поглаживая ими мои костяшки. Именно в этот момент все внутри начинало дрожать, ведь прикосновения были такими особенными…
— Я могу отвезти тебя на работу. — Сразу предложил Аристов, когда мы добежали до машины.
— Меня отец отвезет.
— А он планирует тебя забирать от этого урода? — Сдержанно спрашивает, поглядывая на меня, пока мы выезжаем со двора.
— Да. Только там проблем много с опекой и…
— Тебе ведь скоро восемнадцать или уже? — Перебивает Данияр, медленно двигаясь по дороге.
— Нет, я не хочу уходить без Олежки, а чтобы его забрать, нужны бумаги и… В общем, много всего.
После моих слов наступает молчание. Чувствую, что Данияр напряжен, и стучу пальцами по коленкам. Не хочется поднимать эту тему. Совсем не хочется.
— А ты что планируешь? — Внезапно спрашивает Аристов, а я сначала и не понимаю, чем он интересуется.
— Что…
— После выпускного, что дальше? — Уточняет с улыбкой, а я пожимаю плечами.
— Я не знаю, что теперь. Думала, что пойду работать и заберу Олежку, а сейчас… Если Петр Иванович нам поможет, то… — Снова мотаю головой. — Не знаю, что дальше.
— Неужели ты не мечтала о том, что поступишь в какой-нибудь универ? Или займешься тем, что тебе нравится? — Удивленно спрашивает Данияр, поглядывая на меня, но продолжает следить за дорогой.
— Нет. Последние два года у меня одна мечта, избавить брата и себя от отчима. Все. О большем мечтать я не успевала. — Грустно улыбаюсь, а Дан хмурится, ничего не отвечая. — Не только у тебя такая проблема. — Смотрю на него уже решительнее, чем
