Трогать нельзя - Ника Фрай
— Прощение?
— Конечно, — улыбается, а я уже чувствую его руку на груди. Сжимает.
Смотрит в глаза, а потом впивается в губы.
И я прикрываю глаза вслед за ним. Позволяю себе почувствовать его. Его дыхание, его руки на себе.
— Малина моя, — хрипло шепчет Марат, снимая с меня майку и сразу же и лифчик. Замирает на мгновение на моей груди, а потом набрасывается на нее, и я охаю от его поцелуев.
Он обхватывает меня за спину, и его губы везде. Становится жарко. Я выгибаюсь от его ласк. Руками скольжу по его волосам.
Это искушение, которому я не могу противостоять.
Марат быстро расстёгивает на мне джинсы, и я сама приподнимаю бедра, помогая ему снять с меня все.
Теперь я абсолютно голая перед ним, а он не перестает меня целовать. Спускается ниже.
Целует в живот. А потом прикладывает ухо к нему.
— Марат, — смеюсь я.
— Тшшш, дай послушать.
Я продолжаю хихикать и от его поведения, и от его щетины.
Марат отрывается, но лишь для того, чтобы продолжить целовать меня. И вот уже его горячие губы там! Лёгкое касание, а я дрожу.
— Девочка моя. Соскучился.
Быстрый поцелуй и Марат приподнимается. Встаёт передо мной на колени и расстёгивает рубашку. Отбрасывает ее и, не отрывая от меня взгляда, берется за ремень.
Я облизываю губы и наблюдаю, как он спускает брюки. Потом белье. И в руке у него оказывается член.
Сняв брюки, Марат опять наваливается на меня. Целует в шею и раздвигает рукой ноги.
— Малина, — хрипит отрывисто, подгибая одну мою ногу. — Не могу я без тебя. Малина. Не могу. Я люблю тебя. Люблю.
И тут же резкий толчок и опять это ощущение заполненности, от которого я вскрикиваю.
Пытаюсь понять, послышалось мне это или нет? Но голова отключается.
Пустота и опять заполненность. И ещё.
Я вздрагиваю от толчков и хватаюсь за спину Марата. Словно боюсь сорваться в пропасть.
Губы Марата на моей груди, а я хочу поцеловать его.
Беру его голову в руки и отрываю от груди. Тяну к себе.
Вижу сосредоточенное лицо.
Глаза в глаза.
А потом он сам набрасывается на меня, лишая возможности дышать.
Он целует так, что я теряюсь в ощущениях. Где приятнее: внизу, где его член заполняет меня все резче и резче, или здесь, на губах, где его язык также врезается в меня.
А внизу живота уже стягивается тугой узел. Я пытаюсь стонать в этом безумном поцелуе и чувствую, что задыхаюсь.
И тут Марат отпускает меня. Жадно глотаю воздух ртом.
— Малина, — хрипит Марат, покрывая мое лицо, шею поцелуями.
Чуть замедляется и я стону, хныча. Хочу ещё.
Кладу ладони ему на напряжённые ягодицы и чуть нажимаю на них.
Слышу усмешку и новый толчок. Резкий. Жёсткий. И опять на бешеной скорости Марат несёт нас на пик наслаждения.
Сама прижимаюсь к нему и вскрикиваю, прикусывая его плечо.
Толкаюсь бедрами в желании продлить ощущения.
Меня словно нет. Не существует. Я не чувствую тело. Только наслаждение.
Какое же это наслаждение!
Обмякаю в сильных руках. Прикрываю глаза и ощущаю ещё толчки. Короткие. Рваные. И слышу хриплый стон Марата.
— Дааа, — хрипит он. — Даааа…
Замирает и падает на меня.
Громко и часто дышит прямо мне в ухо.
Я улыбаюсь и провожу рукой по его голове.
И горячий поцелуй.
— Девочка моя, — шепот. — Моя Малина. Моя.
Тишина. Только частое дыхание.
Я все также лежу с закрытыми глазами, гладя тело Марата на себе. Расслабляюсь, пока опять не слышу:
— Я люблю тебя, Малина. Люблю.
Глава 83. Алина
— Чего застыла? — любимая усмешка. — Даже дышать перестала. Малина?
А я глаза открыть боюсь. Второй раз тоже послышалось?
— Малина?
Несмело приоткрываю один глаз.
— Ты в порядке? — спрашивает Марат, осматривая меня. — Не болит ничего? Может, нельзя уже? — и привстает с меня.
А я, наоборот, обнимаю его и тяну опять на себя. Не хочу отпускать.
Марат улыбается. Целует меня.
— Марат, это правда? — шепчу я, глядя ему в глаза.
— Что?
— Что ты сказал. Правда?
— А я тебе когда-нибудь врал? — спрашивает серьезно. — Не могу без тебя, Малина. Это правда. За эту неделю до конца понял это. А раз не могу, значит это любовь. Я нихера не разбираюсь в этом, Малина. Но вот здесь, — и он берет мою ладонь и прикладывает к своей груди, — вот здесь что-то такое происходит, когда ты рядом. Ты другая и все вокруг другое теперь. И знаешь, что?
— Что?
— Мне так больше нравится, — усмехается. — И трахать тебя нравится. У меня не было так раньше. Короче, хрен знает, как объяснить, Малина. Не мучай меня!
Я не могу сдержать улыбку. Эти скомканные признания, наверное, — самые искренние.
Беру его лицо в руки и смотрю.
Другой Марат. Мой Марат.
Только одно меня терзает. Не дает полностью насладиться моментом. Почему он молчит о ребенке?
Избегает?
— Так, Малина, — произносит Марат серьезно, вставая с меня. — Я бы, конечно, не слазил с тебя, и ты мне еще отработаешь прощение по полной. Но сейчас нам надо ехать.
Встает перед кроватью и потягивается, прикрыв глаза. И я, пользуясь этим, с удовольствием рассматриваю его. Но не успеваю убрать взгляд.
— Не провоцируй, — грозит мне пальцем. — Давай в душ! Там еще трахнемся и поедем.
Берет меня за щиколотку и дергает на себя. А потом закидывает на плечо и несет в ванную.
— Марат, куда мы поедем? — спрашиваю я, когда он ставит меня в душе, включает воду и сразу же целует в шею.
— В клинику, Малин. Ну, я же говорил. Давай, а то опоздаем.
— А, может, потом? — хихикаю я.
— И потом тоже, — серьезно отвечает он. — И сейчас тоже хочу.
Приподнимает меня и насаживает на себя.
Мы и правда едем в какой-то медцентр. Меня осматривают, берут анализы.
Потом мы разговариваем с врачом, и все это время Марат держит меня за руку.
— А кто там? — выслушав врача, спрашивает он. — Ну, пацан или…
— Пока рано говорить, кто у вас родится, — говорит врач. — Срок еще небольшой. Надо подождать.
Мне говорят, когда надо будет прийти в следующий раз, и мы едем обратно домой.
Меня переполняют эмоции. Наверное, это счастье?
Я смотрю на Марата и сердце выбивает бешеный ритм. Мне хочется гладить его, и я провожу рукой по его голове. Он оборачивается.
А я думаю о том, что было бы если…
— Марат, — говорю тихо, — я хочу съездить на кладбище.
Молчит.
