Некромантия по Фрейду - Александра Блик
Неужели, всё? Мы победили? Даже не верилось!
— Винс? — Я с широкой улыбкой повернулась к мужу. — А теперь…
Договорить я не успела. Успела только заметить, что Винсент лежит на земле, а в меня летит сгусток темноты.
— Очухалась? Ну и молодец. Нечего молодой девушке на снегу валяться.
Поморщившись, я с трудом разлепила глаза. Меня мутило, и перед глазами упорно вились мушки, не давая возможности оглядеться. Безумно хотелось протереть глаза… Но руки не слушались.
— Я что, связана? — пробормотала я, пытаясь разлепить сцепленные за спиной запястья.
— Совсем немного, — успокоил смутно знакомый голос. — Вот он — да, связан.
Наконец умудрившись приоткрыть один глаз, я с трудом разглядела привязанного к могильному камню Винсента. Мужчина был спелёнат по рукам и ногам. Даже рот оказался завязан куском верёвки.
— Что вы сделали? — ахнула я и вывернула шею, умудрившись наконец разглядеть третьего участника.
И опешила: это был Ник Морт. Тот самый собачник, которого мы спасали из пещер. Только выглядел он иначе. Сейчас перед нами находился не рассеянный добряк, а импозантный мужчина средних лет — иначе и не скажешь. Редкая бородка, которая в прошлый раз торчала во все стороны, была тщательно уложена, волосы зачёсаны назад, а в качестве одежды красовался блестевший золотом камзол. Ну, или пиджак — в названиях местной одежды я до сих пор не разбиралась. С двумя рядами золотых пуговиц, украшенных синими кругляшами.
— У вас одной пуговицы не хватает, — отметила вежливым тоном, кивнув подбородком на туго обтянутый живот Ника. — Прямо на самом видном месте. Хотите, пришью?
— Она потерялась, — отмахнулся он. — К сожалению, парадный мундир у меня всего один, а запасной не было. И нет, я тебя не развяжу.
Эх, жаль. Но попробовать стоило.
Пошевелив пальцами и убедившись, что руки связаны крепко, я огляделась. Я в самом деле лежала в снегу. Винс злобно сверкал глазами метрах в десяти от меня. А вот ровненько между нами наш похититель рисовал длинным толстым грифелем ритуальный круг. Одну из стандартных форм — пока было сложно понять, что именно это будет. Впрочем, самый простой способ о чём-то узнать — это спросить. Чем я тут же и воспользовалась.
— А вы принесёте нас в жертву, да?
Мужчина чуть не споткнулся. Остановился, придирчиво осмотрел едва не повреждённый рисунок, удовлетворённо кивнул и обернулся ко мне.
— Что за глупости, — фыркнул он. — Зачем мне это делать?
— Ну, вы же зачем-то нас поймали и связали, — указала я на очевидное.
— Связал, — кивнул он. — Но иначе мой дорогой племянник бы от меня мокрого места не оставил. Да, Винсент?
Винс издал нечто среднее между мычанием и рычанием, что скорее всего являлось однозначным подтверждением слов Ника. И в очередной раз рванул верёвки. Они затрещали, но не поддались. Муж тяжело дышал, сверкая жёлтыми глазами, но вырваться не мог.
Ник несколько секунд понаблюдал за ним и обернулся ко мне:
— Представляешь, такой хороший мальчик, один из лучших на курсе боевой магии — и так подставился. Слишком уж он стал самонадеян, слишком.
— Как вы к нам подобрались? — спросила, пытаясь принять хоть немного вертикальное положение.
Из всех просмотренных когда-то фильмов я сделала один простой вывод: когда тебя хотят использовать в ритуале, надо говорить. Чем дольше говоришь, тем выше вероятность, что тебя успеют спасти. Жаль, в нашем случае рассчитывать было особенно не на кого: Винс сам приказал горожанам до утра сидеть в храме Эмеса. Вряд ли я смогу развлекать Ника настолько долго. Но это не значило, что я не могу попытаться.
— О, это было не так уж и сложно, — самодовольно ухмыльнулся мужчина, останавливаясь. Краем глаза я заметила, что Винс пытается перегрызть верёвку, и сделала ещё более внимательное лицо. — Притворился зомби, скрыл запах, подошёл поближе… И прошёл через щит. Ты ж его только от нежити ставила. А я не нежить.
Он рассмеялся странным лающим смехом. Но через несколько секунд спохватился и замолчал. Ещё раз окинул взглядом начерченный круг, перехватил грифель и снова склонился над узором.
— Так что вы собираетесь с нами делать? — спросила, искоса поглядывая на упорно грызущего верёвку Винсента. Не уверена, что его план вообще мог сработать, но другого у меня всё равно не было.
— Да ничего особенного, — фыркнул Ник. — Заберу у тебя резерв Эйнсвортов и отпущу на все четыре стороны. Обоих.
Я подвисла. Настолько, что даже умудрилась сесть ровно. В каком смысле — у меня?
— Вы что-то путаете, — возразила осторожно. — У меня никакого резерва нет. Вы его забрали у Рафаэля посредством ритуала… Или это были не вы?
— Я, я… — пробормотал мужчина. — Но всё не так, я только собирался забрать у него силу. Но старый хрыч меня обхитрил. Сбежал, заперся в склепе и заключил сделку с богом.
— Да, но резерв…
— Перекинул тебе. Не знаю, как. Не понимаю… — Он замер на месте, рассеянно уставился в одну точку и забормотал, всё ускоряясь: — Ты ведь никто ему. Никто! Это сейчас ты жена его сына. А там… Но он предпочёл отдать резерв тебе. Тебе, хотя ты ничем этого не заслужила. А как же я? Я должен был стать его носителем с самого начала. Графом Эйнсвортом и сильнейшим некромантом. Но нет, нет! Драхнов кристалл решил иначе. Он ошибся… Ошибся! И пока я ему не объяснил ошибку, Мари вышла замуж. Притащила этого… Он даже не оборотень! А она всё равно его… И кристалл признал. Глупая баба! Правильно я её отравил. Я не хотел, не хотел… Это случайность!
Он резко замолк и перевёл совершенно невменяемый взгляд на меня. Вперился жёлтыми, почти как у Винса, глазами. И вкрадчиво поинтересовался:
— Ты слышала?
Я медленно покачала головой. Ничего не слышала. Ни про то, как Ника не признал семейный артефакт. Ни про то, что он отравил собственную сестру, мать Винсента. Ни про то, что семейный резерв Эйнсвортов каким-то образом оказался заперт внутри меня.
— Вы говорили про резерв, а потом резко замолчали, — прошептала я внезапно севшим голосом. — Вы считаете, что Рафаэль его передал мне? Почему?
— А то кому же, — фыркнул он и, как ни в чём не бывало, снова склонился к рисунку. — Некромантов в городе всего два. А резерв в кристалл не вернулся — я проверял.
— Ыыррр, — дёрнулся Винс.
— Ну что ты удивляешься, — пожал плечами мужчина. — Защита дома пропускает членов семьи. А я — член семьи.
