Семья волшебников. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов
— Да, я увидел ее и подумал о тебе…
Папа смолк, а у Лахджи защемило сердце. Она слишком редко навещает родных. Ее собственная ложь не позволяет делать это чаще, а раскрыть правду после стольких лет вранья… убийству подобно.
— Я… попробую… прилетать почаще… — замямлила она. — Сейчас новый транспорт появился… бюджетный… направление популярным стало… Мы, вон, даже одноклассников Астрид смогли захватить… хоть каждый месяц могу…
— Правда?.. — обрадовалась мама. — И с внучками?
— Да!.. ну, в каникулы… И у нас с деньгами лучше стало.
— Кстати, Майно, вы вернулись к преподаванию? — повернул голову назад папа.
— Нет, заканчиваю монографию, — коротко ответил волшебник, которого мутило от запаха салона. — Но я уже навожу мосты обратно. Меня ждут.
— Так это прекрасно! Но отмечать не будем… не стоит отмечать заранее. Лучше встречу отметим. Да, дети?.. а, да, они там…
Из детей в салоне осталась только Лурия, которую Лахджа не хотела оставлять без присмотра. Малышке тоже не нравился запах — она недовольно морщилась и угрожала разреветься.
— Это бензин, родная, — объяснила ей Лахджа. — И… ароматизатор. Не всем… нравится…
— У вас, поди, углеводороды давно не используются? — спросил папа.
— Нет, — коротко ответил Майно.
— Я тоже думаю на электрокар пересесть, — поделился папа. — Половина соседей уже взяли. Но для вас-то, думаю, и это прошлый век?
— У нас холодный синтез и нуль-энергия, — сказал Майно, пытаясь открыть окно. Ручку заело.
Лахджа закатила глаза. Нуль-энергия у него. Выцепил из ее памяти термин из какой-то игры и козыряет.
А еще его, кажется, сейчас вырвет. Великого волшебника, лауреата премии Бриара — вырвет от запаха бензина.
Хотя он действительно сильный, особенно если с непривычки.
Хельсинки с ее последнего визита совсем не изменился. Живописный, очень зеленый город… в конце ноября не такой уж зеленый, правда. Летом Лахджа предложила бы прогуляться по парку Эспланады, но сейчас там не очень уютно. Папа, видимо, рассуждал так же, поэтому сразу направил машину к Алексантеринкату.
— В Кауппатори сейчас очень ветрено и смотреть не на что, — словно извиняясь, сказал он. — Вы в следующий раз лучше летом к нам или снова на Рождество.
— Да давай просто в торговый центр, господи, — пожала плечами Лахджа.
Майно, выйдя из машины, долго стоял и дышал. Он пытался снять дурноту, одолжив силы Снежка, но целительный кот был бессилен, потому что сам запах никуда не исчезал. Немного придя в себя, волшебник прислонился к багажнику, вяло махнул рукой, чтобы его прикрыли от случайных взглядов, и одного за другим выпустил из кошеля детей.
Вот на Алексантеринкату оказалось поинтересней, чем в ноябрьском лесу. Уже смеркалось, повсюду горели огни и гуляли прохожие, бесшумно ехал трамвай, и здания все были такие красивые… почти как в Валестре, вдруг сообразила Астрид.
— А что если все города вселенной — это просто копии одного города? — подумала она вслух.
— Ну да, так и есть, — кивнул Копченый. — Он находится в Тир-Нан-Ог.
— Не-е-е… и этих штук в Валестре все равно нет, — показала Астрид на трамвай. — И вон тех!.. и этих!..
В торговом центре детям очень понравилось. Вот именно такого они в Валестре не видели — чтобы куча развлечений и интересностей в одном здании. До подобной концепции на Парифате еще не дошли.
Дети налопались на фудкорте пиццы, бургеров и турецких кебабов (на них особенно налегал маленький эльф). Посмотрели в кинотеатре мультфильм. Поиграли в игры с шлемами виртуальной реальности (Астрид потребовала купить таких минимум два). Снова посмотрели мультфильм, но другой. А перед самым закрытием зашли в магазин для хобби, в котором у Вероники разбежались глаза.
Лахджа набрала эфирных масел для бани, Майно с Астрид — настольных игр, а Зубрила — паззлов. Но Вероника просто разинула рот при виде всего этого великолепия, схватила корзиночку и принялась сгребать туда всякие странные штуки для рисования и рукоделия, лепки и кулинарии.
Ей хотелось и то, и это, и вон то еще!..
— Мам, а можно… — то и дело окликала она.
— Бери, ежевичка, — рассеянно кивала Лахджа.
— А вон то…
— Бери-бери.
— А тут набор, чтоб свечки…
— И его бери.
— А вон…
— Бери все, только быстрее, магазин сейчас закроется.
Астрид задумчиво смотрела на папин кошель. Ей вдруг пришло в голову, что он очень удобный в таких вот магазинах самообслуживания. Дома-то лавочники сидят за прилавком и все сами тебе подают, одновременно следя коршуном, чтобы ты ничего не сгоблинил.
А тут… просто заходишь за стеллаж, раскрываешь кошель и сгребаешь туда половину магазина. А потом выходишь, как ни в чем не бывало, и местные волшебные воротца ничего не заметят, потому что все покраденное надежно спрятано в четвертом измерении.
О Кто-То-Там, да Астрид же юный преступный гений…
— Пап, а дай кошель погонять! — попросила она невинным голосом.
— Юная Астрид, этот соблазн преследует всякого чародея, — наставительно сказал отец, сразу раскусивший все ее замыслы. — Нет ничего проще, чем с помощью волшебства получить все, что пожелается, и на то есть миллионы способов. Но этот путь ведет в магиозы, и рано или поздно перед тобой обрушатся корониевые решетки Карцерики.
— В другом мире не обрушатся, — возразила Астрид. — Тут Кустодиана нет.
— Здесь могут быть другие такие структуры. К тому же в этом нет нужды. Волшебство многогранно, оно дает много способов получать все желаемое, оставаясь в рамках закона.
— Но я хочу вот это вот все, а не то, что дает волшебство!
— Тогда купи, — сунул ей корзинку папа. — Будешь воровать — отрекусь от тебя.
Астрид прищурилась. Блефует, наверное. Не-не-не, он не посмеет.
Не посмеет же?..
— Ты сам воровал, — оставила за собой последнее слово она. — В Паргороне и у Бельзедора.
Папа кисло на нее покосился. Он иногда по вечерам рассказывал дочерям и соседским детям о своих подвигах и приключениях… опуская часть подробностей и смягчая некоторые углы. Но добыча трофеев там все равно фигурировала, а это по факту воровство, пусть и у тех, кого закон не защищает.
Из-за всех этих странных штук для Вероники они не успели еще раз поесть на фудкорте, все уже закрылось. Бабушка с дедушкой обещали накормить дома всем, чего дети только захотят, но дети хотели бургеров. Даже Копченый.
Особенно Копченый!
— Ладно, сейчас в какое-нибудь кафе зайдем, — вздохнул дедушка. — Но лучше б дома, чтоб зря не тратиться.
Элиас и Лийса Канервы не так чтобы часто ездили в Хельсинки. Им вполне хватало Порвоо. А когда они все-таки сюда приезжали, то редко бывали в ресторанах, всю жизнь предпочитая домашнюю пищу. Так что сейчас Элиас закопался в навигатор, ища поблизости местечко,
