Чарли Бон и Алый рыцарь - Дженни Ниммо
Мальчик читал описания битв, но ничто не могло сравниться с этим. Куда бы он ни посмотрел, везде шла жестокая схватка: духи предков Лизандра окружили группу ревущих троллей, Оливия создала иллюзию армии чудовищ, но ее тут же испарила ликующая Миссис Тилпин, послав ледяные струи из своих длинных белых пальцев.
Он видел, как Габриэль сражается с Джошуа, ему на помощь прилетела огромная птица, схватила Джошуа поперек спины и унесла с поля сражения.
На помощь Танкреду подоспел его отец, Мистер Торссон старший, и они вместе с сыном обрушили молнии на каменных чудовищ.
Чарли с трудом тащился сквозь орущую, хрюкающую, ревущую толпу. Он потерял из вида Дагберта, но затем увидел леопарда, согревающего мальчика. Двое других леопардов нападали на каменных чудовищ, мимо них пронеслись Спринтер Боб и два ротвейлера, за которыми следовал Билли Гриф, отдавая приказы на собачьем языке.
Миссис Кэттл рубила врагов направо и налево. Ее тяжелый двуручный меч наносил удары по головам, ногам и телам. За ней шли Бенджамин, Фиделио и Габриэль, добивая ее жертв ногами и кулаками.
Чарли шатался, как пьяный, и чувствовал себя слабым и бесполезным без оружия. К нему приближалось отвратительное одноглазое существо, вооруженное секирой. Мальчик отступил в толпу, ожидая неминуемого удара. В следующее мгновение кто-то схватил его за плечи и отбросил в сторону. Циклоп зарычал от ярости и снова поднял секиру, но Сеньор Альваро ловко отсек ему руку острым серебряным мечом.
— Спасиб..., — начал Чарли, но оба учителя снова бросились в гущу боя.
Он растерянно оглядывался вокруг, не зная куда идти и что делать. Тут его резко постучали по плечу, он повернулся и столкнулся лицом к лицу с Миссис Тилпин. Или не с ней? Черты лица женщины так исказились, что он с трудом мог на нее смотреть.
— Тебе конец, Чарли Бон! — завизжала ведьма.
Она глубоко вонзила свои когти в его плечо. Все глубже и глубже. И когда боль прекратилась, Чарли подумал, что он уже умер, правда не настолько, чтобы не увидеть, как Мисс Энджел протянула руку над его головой и послала поток ослепительно белого света в страшные глаза Миссис Тилпин.
Ведьма закрыла лицо руками, с воплем отшатнулась назад, упала на землю и больше не двигалась, а Элис продолжила свой путь.
— Чарли! — услышал он зов Дядя Патона, пробиравшегося к нему через толпу. Его сверкающий наэлектризованный меч выпускал мощные разряды и испепелял все, к чему прикасался. Повсюду на земле валялись его поверженные противники.
— Мы побеждаем! — мальчик бросился к нему навстречу.
Дальше все происходило как в замедленной съемке. Он успел увидеть прилетевшую из ниоткуда стрелу. Она пропела в воздухе свою печальную песнь, впилась великану Юбиму между лопаток и пронзила его насквозь, стирая с губ торжествующую улыбку. Как вырванный с корнем дуб, он упал к ногам Чарли, а из его груди торчало зазубренное острие стрелы.
Мальчик кричал, не переставая, жутким беззвучным криком. Неслышный, отчаянный, он был громче, чем все звуки битвы, и эхо уносило его все дальше и дальше.
Чарли сидел возле неподвижного тела дяди и держал его за руку. Когда он поднял голову, то увидел, что поле опустело. Тролли и чудовища, банда с улицы Пимини и наемники чародея отступили. К нему подошли друзья.
— Мы победили? — спросил он Лизандра, и из его глаз потекли, наконец, слезы.
— Еще нет.
И тут Чарли увидел на другом конце поля всадника в сверкающих доспехах и зеленом плаще. Плюмаж на его шлеме развевался на ветру, как стебли ядовитого изумрудного болиголова. Под ним танцевал огромный, черный как ночь, боевой конь. Жеребец выдыхал из ноздрей огонь и рассекал воздух копытами с подковами из раскаленного добела железа. Позади чародея стеной стояла его армия, но каменных чудовищ среди них не было. Они лежали здесь и там неподвижными кучами обычных камней. Или их разнесли на куски молнии Торссонов, или руководившего ими Эрика удалось вывести из строя.
Элис подняла Чарли на ноги:
— Нам пора уходить.
— Что будет дальше? — спросил он, не сводя глаз со скачущего к ним жеребца и его всадника в зеленом одеянии.
— Нам конец, вот что, — сказала Оливия.
Элис бросила на нее свирепый взгляд:
— Нет.
Оливия смотрела на лежавшие повсюду тела. Между ними сновали леопарды, отыскивая раненых, трогая их лапами и призывая к жизни.
— Мы не сможем победить без Миссис Кэттл и Мистера Юбима, и без..., — слезы мешали ей говорить.
Большая птица уткнулась головой в ее рукав.
— Мы должны сделать все возможное, — возразила Элис, — нельзя позволить ему так легко взять город и ввергнуть нас в бессмысленное существование.
— Не позволим, — решительно поддержал ее Доктор Солтуотер.
— Никогда! — в голосах Танкреда и Лизандра звенела сталь.
Но Чарли видел слезы, блестевшие в глазах Элис, и знал, что она не уверена в исходе битвы.
По траве прокатился оглушительный хохот чародея. Его рокочущий голос раздавался везде и повсюду, словно он стоял рядом с ними.
Граф Харкен уже праздновал победу:
— Идите домой! Все кончено. Город мой.
— Нет, — прошептала Элис.
— Нет, — прошептали все остальные, хотя уже начали задаваться вопросом, зачем они продолжают здесь стоять и ждать смерти.
Граф пришпорил коня, и помчался к ним во весь опор, похожий на огромного зверя из преисподней.
Они еще как-то пытались удержать строй, но Спринтер Боб и ротвейлеры завыли в голос, пригнулись и стали отступать. И кто мог их за это винить?
На них несся чародей, за которым двигалась его армия наемников. Группа защитников отошла на шаг назад, затем еще на один.
— Почему мы отступаем? — спросил себя Чарли, — куда подевались молнии Танкреда и духи предков Лизандра? Почему гигантская птица Эмма сидит на земле и не взлетает? Почему Билли не разговаривает с собаками? Почему по щекам Элис катятся слезы?
Ответ напрашивался сам собой:
— Их способности парализовала магия чародея. Неужели все кончено?
Когда
