Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина
Вхожу без предупреждения. В конце концов, я — хозяин дома. Нетерпеливым жестом отсылаю прочь служанок, помогающих госпоже раздеться и распустить волосы.
— Вы сегодня не понадобитесь, — говорю я, делая шаг к Аннет.
Она выглядит забавно с наполовину разобранной прической и в этом ставшем ей большим платье. Смотрит на меня… без испуга. Скорее, с любопытством.
— Разрешишь помочь? — спрашиваю я, протягиваю руку к ее волосам.
Кивает. Какая она сейчас молчаливая. Загадочная. Желанная. А она гораздо интереснее этой, как ее там, Селины. У Аннет такие ямочки на щечках… О, боги! Да кто придумывает эти дурацкие прически?! В этих гребнях и заколках не разберешься! Но я упрямый, я смогу. Моя молчаливая супруга тихо попискивает, но терпит, пока я вытаскиваю из ее волос шпильки. Одну за другой, килограмм шпилек. Потянуло же меня на романтику! Нет, чтобы сразу, а с прической потом пусть горничные разбираются.
Так, аккуратненько. Ага, кажется, все. Во всяком случае, в волосах Аннет эти ужасные штуки больше не прощупываются. Правда, после моей деятельности у жены не шелковый водопад на голове, а скорее, стог сена, в котором кто-то уже повалялся, но это неважно. Можно, конечно, попытаться это причесать. Взгляд мой падает на щетку, лежащую на столике неподалеку, но у Аннет сразу делается такое несчастное и испуганное лицо, что я отказываюсь от своей идеи. Ну что, будем считать, что за Сурика я ей отомстил. Цель была несколько иная, но сойдет и так.
Ага, еще платье осталось.
Снимаю с пояса нож, и Аннет пятится. Она что, думает, я ее убить собираюсь? Ну, допустим, сегодня эта идея приходила мне в голову, но я ее прогнал. Толковые, проверенные временем жены на дороге не валяются.
— Иди сюда, — произношу я ласковым голосом, — а то хуже будет.
— Вальдор, не надо! — шепчет супруга.
Ох, дура все-таки.
— Иди, — говорю.
Она, опустив голову, покорно приближается. И вид у нее, как у телки, которую ведут на убой. Вот, захотелось королю романтики, весь народ перепугал. Досадно. Но отступать некуда — вокруг Зулкибар. Поворачиваю Аннет к себе спиной и начинаю методично обрезать на ее платье все ленточки, пуговички и еще какую-то ерунду, названия которой я даже не знаю, но которая, как мне кажется, позволяет платью этому держаться на фигуре жены. Аннет переносит все достаточно терпеливо, лишь иногда вздыхает и произносит:
— Вальдор.
На пятый этот "Вальдор" я, наконец, интересуюсь:
— Что?
— Вальдор, это платье мне велико. Оно на мне почти не держится. А ты сейчас срезаешь с него украшения. Можно, я сама его сниму?
Да? Царственно киваю головой. Аннет делает какое-то легкое движение и ее наряд, действительно, оказывается на полу. Элегантно так падает на горку ленточек и пуговичек. Ну что же, нож можно убрать. И пояс отстегнуть. И…
А дальше я не буду рассказывать. В общем, мы помирились.
Глава 23
Вечером мы собрались в гостиной Аннет небольшой такой компанией. То есть оба наших семейства в полном сборе. Планы на вечер были самые простые — тихо поужинать в узком семейном кругу, отметить помолвку Иоханны и Кира, а так же примирение Вальдора и Аннет (но об этом естественно никто не заикался, все делали вид, что не замечают, на какое количество градусов потеплели отношения между королем и королевой). Ну и заодно мы собирались обсудить планы по освобождению Эрраде от захватчиков и завоеванию близлежащих к нему королевств.
Пришел Гарлан и доложил, что столы в малом обеденном зале накрыты. Вот тут нам бы и отправляться, не ждать Лина, в конце концов, он и без нас дорогу знает. Но Аннет, курица эта омолодившаяся, возразила, что некрасиво будет с нашей стороны Лина не дожидаться. Мол, мы же не голодающие какие-нибудь, чтобы сломя голову к столу мчаться и раз договорились встретиться в гостиной, то надо ждать пока все соберутся.
Ну, вот я не знаю кто как, а я, например, очень даже голодающая. Но Вальдор, конечно же, женушку свою вновь полюбившуюся поддержал, Брианна с Николаем тоже на ее стороне были, а Пардок, как всегда уткнувшийся в книгу, буркнул, что он полностью с маменькой согласен, даже не вникая, о чем речь идет. В общем, я поняла, что спорить бесполезно и взяла пример с Терина, то есть хранила гробовое молчание. Наконец, с опозданием в пол часа, объявился Лин. Не один — с Саффой. Ну, кто бы сомневался, что он с ней придет! И кто бы сомневался, что Кир возмутится:
— Кажется, планировался семейный ужин. Что она здесь делает?
— Так она невеста моя, — брякнул Лин, а потом опомнился и на нас с Терином посмотрел.
Да уж, талант новости выкладывать ему явно от отца достался. Ни грамма деликатности! А если сейчас его старую маму Кондратий хватит?
Я на Терина покосилась. Он стоит, хмурится задумчиво. Ну, вот если он возразит, я ему точно тапком по морде при всех зафигачу! Нет, сменил выражение лица, сдержанно улыбнулся и сказал:
— Поздравляю.
А я смотрю на Саффу эту и не понимаю — что Лин в ней нашел? Бледная, тощая, как я, волосы черные в крысиный хвостик завязаны, в общем — обнять и плакать! Одни глазищи только интересные, большие такие, выразительные, и в данный момент испуганные. Это она нас с Терином что ли боится? Я поспешила натянуть на физиономию радостную улыбку и уже собралась, как следует, эту парочку поздравить, но тут дед появился.
— А вот и я! — радостно возвестил он, будто кто-то не понял, что это "а вот и он", нарисовался, фиг сотрешь!
А дед тем временем благостным взором компанию нашу окинул, Саффу увидел и аж на месте подпрыгнул, как кузнечик какой-то.
— Ты! — заорал и пальцем в нее тычет, — ты опять его околдовала!
— Вообще-то она меня расколдовала, а ты старый хрен, как мог со мной такое сделать? — зарычал на него Лин. — Я тебе кто? Я тебе кролик подопытный что ли? Ты зачем мне память подчистил, засранец такой?
— Ты как с дедом разговариваешь? Дуся, почему твой сын уважения к старшим не имеет?
Но у меня дед поддержки не нашел.
— Это что это за история с чисткой? — полюбопытствовала я, — что ты,
