Уйын Полоза. Книга первая - Дед Скрипун
— Прикрываемся щитами. — Прошипел онемевшими губами Максим. — Пуля их не берет, попробуем мечами работать. Двигаются они медленно, будем отступать, не давая себя окружить, возможно так продержимся, если, конечно, их мамочка не преподнесет нам какой-нибудь гаденький сюрприз.
А мамочка ждать себя не заставила. Она опустилась на землю на опавшем и исчезнувшем смерче, в кружок свободный от черных тел, вытянула щупальца в сторону людей и зашипела, давая команду к атаке. Улитки дружно выстрелили иглами, но расстояние было слишком большим, и только первые ряды достали до друзей, но те прикрылись щитами, мгновенно ставшими похожими на ежей.
Неторопливый, в чем-то даже ленивый бой начался. Твари, поняв безрезультатность своих действий больше не стреляли, а друзья медленно пятились, не давая им приблизиться. Время шло, вселяя надежду на победу.
— Еще минут двадцать и все. — Улыбнулся Угрюм делая очередной шаг назад. — Лишь бы в какой-нибудь ручей не упереться, или в озерко. Не думал, что в конце будет так легко.
— Твои слова, да богу в уши. — Максим не верил, что все так закончиться и потому хмурился. — Думаю, что нас с тобой еще удивят.
Но время шло, а все оставалось по-прежнему. Улитки ползли, за ними следом шла шипящая мамочка, а друзья отступали.
Все изменилось мгновенно. Черная женщина остановилась, засвистела, и присев сгребла вытянувшимися щупальцами несколько улиток. Крутанувшись вокруг своей оси, она как заправский метатель молота, запустила их за спины людей. Повторила так несколько раз и зашипев продолжила движение.
— Сука! Прямо в правую ягодицу прилетело! Нога отнялась! — Вскрикнул Угрюм опускаясь на одно колено. — Кранты нам братан. Идти больше не могу, да и некуда, окружили нас.
— Стой так, держи их спереди, а я спину прикрою. — Максим быстро перебежал назад, и тоже опустился на одно колено, выставив вперед щит. — Попробуем мечами отбиться.
Приблизившись метров на пять, улитки сделали еще один залп. Небо почернело от своеобразных стрел, и дождь смерти обрушился на друзей. Выручили прочные щиты, приняв на себя удар, но все же одна из иголок оцарапала Максиму бровь, мгновенно парализовав и ослепив глаз.
— Черт. — Выругался художник. — А ведь ты прав, нам действительно конец.
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг». — Прохрипел песню сарказмом Угрюм, замахиваясь мечем на подползшую тварь. — Бесполезно, их ничего не берет. Можно было бы подпалить, но наши факелы остались плавать где-то там, на верху. Прощай братан, хороший ты парень.
— Подпалить?.. — Художник улыбнулся. — А это идея. — Он поднял голову к небу и заорал. — Огневушка, помощь твой нужна!
Глава 27 В награду слова
Мы любим наблюдать за необычными проявлениями природы, особенно со стороны, с безопасного места, где нам ничего не угрожает, в кино, или по телевизору, и чем более они глобальны и разрушительны, тем больше вызывают наш неподдельный интерес.
Несущийся смерч, сметающий все на своем пути, взлетающие вверх автомобили, срываемые крыши домов, бурлящий поток вышедшей из берегов, взбесившейся реки, летающие как туалетная бумага железные листы кровли, что может быть более восхитительнее и увлекательнее подобного зрелища, особенно если картинка снята с нужного ракурса, и в хорошем цвете? А что может быть прекраснее болида, полосующего черноту вселенной над головой? Летит такой огненный шар с полыхающем дымом хвоста и ревом раздираемого пламенем пространства, а ты сидишь в мягком кресле, с чашкой чая в руках и пончиком, или бутылкой пива, и жмурясь от удовольствия наслаждаешься красивой картинкой.
Тебе хорошо, ну а страшное, но завораживающее зрелище где-то там, далеко, и для тебя все происходящее лишь интересное кино, ты просто зритель. Тепло и уютно, мурлыкает комфортом рядом кот, и сейчас, после этого ужаса, на экране начнется другой, добрый фильм, которого ты ждал, ну а завтра новый день, и снова на работу. Все идет своим обычным чередом, и ту картинку с апокалипсисом, ты скоро забудешь, она конечно интересная, но она всего лишь картинка.
А теперь представь, что это не кино, и ты не в мягком кресле, а в диком поле, и эта жуткая картинка реальна, и она летит в тебя такая, какая есть на самом деле, жестокая, несущая с собой настоящую боль и настоящую смерть, и воскрешения как в компьютерной игрушке не будет.
Вот сначала появляется маленькая совсем не страшная желтая точечка, но она быстро наливается в размытый мячик белой плазмы, а еще через мгновение это уже огненная стрела, оставляющая за собой хвост подсвеченного первозданным пламенем, раскаленного пара, разрывающая тупым, полыхающим концом толщу бурлящей над твоей головой воды,
Доли секунды, и распахиваются ворота в ад. Грохот бушующего пространства распахивает небеса, и стрела, состоящая из огня, окутывается круглым облаком раскаленного тумана, похожего на гигантский бублик. Все это взрывается ровно по середине плевком шипящего кипятка, и прямо тебе на голову, из этого бурлящего, клубящегося чем-то неестественно жутким гигантского бублика, падает на голову сгусток раскаленной, вынутой из самого центра солнца, плазмы.
У тебя в голове лишь одна мысль, убившая в панике все остальные: «Бежать, срочно бежать», — но увы, некуда здесь бежать, кругом смерть, и она еще более жуткая, чем просто сгореть заживо, она смеется над тобой на клыках обступивших тварей, которые вот-вот начнут рвать нежную плоть, и жрать ее чавкая и пуская слюни вперемешку с кровью, твоей кстати кровью. Как впечатления? Не прочувствовал еще момент? Нет? Тогда добро пожаловать в Уйын, братан.
Вырвавшись из небесного моря, сгусток пламени рухнул на головы застывших друзей, и сполз огненной лавой по телам, не причинив вреда. Он выжег, обрезав словно циркулем ровный круг, уничтожив всех улиток в радиусе десяти меров, оставив после себя только пепел.
Пылающая собачка, неожиданно появившаяся неоткуда, весело тявкая, уже носилась в дыму, за пределами обуглившейся земли, и словно мячиками играла уцелевшими улитками, подбрасывая их и ловя протуберанцами-клыками, и те лопались в ее пасти. Щенок радостно повизгивал, проглатывая оставшуюся от твари слизь, кидался к новой игрушке, и все повторялось снова.
Маленькая девочка, с костром вместо волос на голове, появилась, материализовавшись из пепла, вспыхнувшего белым огнем под ногами Максима, и улыбнулась.
— Здравствуй, дяденька Художник. Мы вроде только что расстались, а ты уже соскучился, и позвал. Я очень рада. Моей собачке
