Измена. Яд твоей "любви" - Дора Шабанн
Вскрыл, конечно.
Из плотного конверта формата А4 на стол высыпалась куча всякого: фотографии, газетные вырезки, письма весьма фривольного содержания, судя по картинкам на полях. То есть прислали нам пачку компромата. На Андрея…
Та часть, где оригиналы — это наследие его развеселой молодости, тут понятно. Все давно быльем поросло. А вот весь ярко выраженный красочный фейк из современности… Почему у меня нет сомнений, кто заказчик всего этого фотошопа?
Жопа.
Так, хорошо, что это дерьмо свалилось на меня, а не маменьке моей нервной и беременной в руки.
Вот же Олег Михайлович скотина, а?
По телефону успокоил мать, согласовал в своем Универе несколько дней отсутствия по семейным обстоятельствам, а потом со всем этим добром, метнулся на малую родину.
Следак, к которому меня отвел тренер, информации обрадовался. Все подробно описал, с меня показания снял. Зафиксировал как надо. И ободряюще похлопал по плечу:
— Есть еще улики, свидетели, ну, и указание мэра. Все норм будет.
А потом я поехал к Андрею в больницу, где узнал, что он выписался утром и свалил.
— Кирюшенька, а ты случайно не в городе, — вдруг позвонила Адель Варисовна.
— Не случайно в городе, — согласно покивал, прикидывая: ехать к Андрюхиным родителям в соседнюю область или позвонить для начала. И у кого бы еще этого шустрика поискать? Не в сгоревшем клубе же…
— Ты бы в офис тогда подъехал, может?
Ну, я и подъехал. А там в приемной генерального погром, бардак и вообще трындец.
Прилично помятый Олег Михайлович с разбитым лицом и пакетом со льдом поверх него возлежал на диване, а в углу бабушка отчитывала бледного, всего в испарине, Андрея.
— О, Кирюша! Отлично, забирай это материно сокровище, и уматывайте. Надоели, хуже горькой редьки. Пацаны безмозглые!
Если бабушка не в духе, то согласно киваем и молча откочевываем на хрен, такой план.
Решил внять указаниям и уматывать прямо очень подальше.
По дороге в аэропорт не удержал претензии:
— Да епта! Ну что ты за человек? Только из больницы и уже полез в драку! Ну?!
— Он, козлина, к Нонне лапы тянет!
Ну, что за фигня? Ну, кто так делает, а?
Вздыхаю:
— Его сейчас посадят…
— Он же, скотина, откупится!
— Да и хрен с ним, — если Олег Михайлович расплатится последним — остатками акций, то у него в наличие только его пафосный дворец и будет.
А жить на что? Значит, придется дом продавать, жилье поскромнее покупать и сидеть тихо в углу.
Андрюха все кипит и булькает. И ладно бы по делу:
— Я его урою!
— Тормози, ты жениться собирался. И тебе ребёнка ещё растить…
— Увижу около Нонны — убью, — выдыхает сквозь зубы.
Тяжело, когда на идиотской идее клинит.
— Короче, это всё потом. Давай о насущном.
Встряхнулся, собрался. Наконец-то!
— А чего? Страховку выплатят на неделе. Менты документы дали. Отец уже к подруге матери в страховую метнулся. Всё готово. Квартиру Нонна выбрала. Купим сейчас.
Как у него все просто, а?
— Всё круто. Чего сам потом делать будешь?
— Так пока вроде бы с ней рядом надо быть? — и глазами так ведет, сразу понятно, на что намекает.
Эх, зря его врач супружеский долг разрешил. Теперь надежда только на мамину докторицу. А то не будет матушке покоя. Вообще.
— Иди на хрен. Деньги надо зарабатывать. Для «быть рядом» я есть.
Андрей трет ладонями лицо, задумывается, потом замечает:
— Значит, новый клуб нужен. Но тут кредит вылазит…
Пока устраивались в самолете, я прикидывал и так и этак, а потом предложил годную бизнес-идею:
— Короче, тачку я продам. Да там от акций кое-что ещё есть. Так что, буду тебе компаньоном. Замутим, так сказать, семейное дело.
Такого восторга, я, честно, не ожидал:
— Ну, тогда ты — управляй, а я с Нонной, как всегда…
— Кто про что, а ты все про то же. Ладно, разберёмся, — вздохнул, глядя в иллюминатор.
Еще немного, еще чуть-чуть и маму отпустят. Дел нам до фига до этого надо успеть.
А вообще, мой дорогой отчим, когда речь о маме заходит, ну, как пацан ведь. Где мозги, долгосрочное и перспективное планирование? Глаз да глаз за ним, короче.
И вдруг, подъезжая к апартам, вспомнил, что в мозгу свербело. О чем я таки забыл.
Вот оно.
Я же с матерью пакет от нотариуса и бабушки не посмотрел. Эх, не удастся поваляться на диване. Пока Андрюха себя в порядок приводит, надо найти документы да ползти всем вместе в роддом… хотя я там вчера был.
Кому сказать: в роддом, как на работу!
Засмеют.
Да и хрен с ним.
Надо к маме.
Глава 59: Сохранение энергии, говорите?
«Все к лучшему в этом лучшем из миров…»
Вольтер «Кандид, или Оптимизм»
Выдохнула только в палате на дородовом отделении.
И то не сразу, а когда поняла, о чем меня просит Кир.
— Только Андрюхе пока про дочь не говори, как бы он от счастья к вам с недолеченной спиной не притащился, — сын смотрел серьезно, но в глазах прыгали смешинки.
Точно что-то задумал мой мамонтенок.
А когда он с полным комфортом устроил меня в палате, то как бы невзначай поинтересовался:
— Ты меня любить-то не перестанешь, когда новая лялька появится?
Подскочила, как ужаленная, бросилась в распахнувшиеся мгновенно объятья, а потом час обнимала и гладила свою огромную крошечку, усадив на стул. Иначе — не доставала.
Шептала всякие глупости:
— Как тебя разлюбить? Ты же мой самый дорогой сынок… Моя радость, мамина прелесть… Сокровище… Мой самый главный мужчина в жизни. Кирюшка — мамина плюшка. Люблю тебя сильно-сильно!
И ощущала, как под моими пальцами расслабляются его напряженные мышцы, как сын прижимает меня к себе, сопит сердитым ежиком. А потом выдыхает, уткнувшись в плечо, как в детстве.
— Мой самый любимый мальчик, мама всегда с тобой. Что бы ты ни сказал и ни сделал. Очень-очень тебя люблю! — фыркаю во взъерошенную макушку, приглаживаю непослушные волосы.
Повеселевший сын, вытерев о мою пижамку с веселыми бегемотиками случайно влажное лицо, уточнил:
— Навсегда?
— Навсегда, — поцеловала Кира в лоб и отпала обратно на подушки.
Устала.
Перенервничала.
Как-то слишком много волнения у меня в жизни стало. И беспорядка. Надо брать себя в руки и структурировать, определенно.
— Не волнуйся, на работу твою я сообщу, вещи и ноутбук тебе принесу. Все будет норм. А вы тут полежите под присмотром, — ребенок преисполнился
