Московский доктор 2 - Тимофей Тайецкий

— А Селена там?

— Да, но она ничем помочь не может.

— Понял… Ладно, отвези Кристину ко мне домой. Ключ под ковриком. Ждите меня там.

— Хорошо, — согласился Антон, и связь оборвалась.

Памела взглянула на меня:

— Что-то случилось?

— Да, проблемы с друзьями.

— Серьёзные?

— Пока не знаю.

Через полчаса я и Памела добрались до дома Ганса.

— Анжела, я на месте, — сказал в трубку, позвонив ей.

Памела посмотрела на дверь:

— Твой пациент богат?

— Сверхбогат, — ответил с лёгкой улыбкой.

— Ну да, теперь понятно, почему ты летел пулей.

Я скривил губы. Оспаривать это глупо. Конечно, ради таких денег стоило поспешить. Ганс каждый раз отваливал мне по триста тысяч. Нормально так.

Таких щедрых пациентов немного. Золотая жила, можно сказать.

Анжела выскочила на крыльцо. Свет был слабый, но я сразу заметил следы слёз на её лице.

— Григорий, наконец-то ты пришёл, — всхлипнула она и кинулась в объятия.

— Ладно, хватит. Пойдём внутрь. Что с Гансом?

— Я… я была с ним в постели… и вдруг у него начались судороги…

— Вы трахались? — спросил я, без лишних реверансов.

Анжела метнулась взглядом на Памелу, потом на меня.

Стиснула зубы:

— Мы… мы делали кое-что особенное.

— Особенное? Это как?

— … Ганс попросил шокером поиграть… низкочастотным…

Бинго! Премию Дарвина этому господину! На соревнованиях по самоубийственным развлечениям, Ганс занял бы первое место.

Я ускорил шаг:

— Он в сознании сейчас или уже отрубился?

Честно, я боялся, что его сердце не выдержало. Полчаса прошло, а если сердце встало и ему не сделали реанимацию, то хоть богов зови — труп есть труп.

— В сознании, но его колбасит не переставая.

Когда мы вошли в спальню, я уже слышал, как он орёт на всё горло.

— Памела, стой тут, не лезь.

— Спокойно, я тоже в экстренных ситуациях не новичок. Всякого насмотрелась, — она спокойно пожала плечами.

— Окей.

Зашёл, а там… ого, целый арсенал: хлысты, цепи, игрушки. Я только вздохнул.

— Свет включите, — скомандовал. Темно, как в погребе.

Подошел к Гансу, который всё ещё дёргался, начал проверку. Хорошие новости — жив. Сердце не остановилось. Ему пока везло, хотя с такими замашками удача не вечна.

Ганс уверенно шёл к своей гибели, но пока ещё держался.

— Ганс, ты меня узнаешь? — я наклонился к нему, проверяя.

— Григорий… Помоги… Больно… — голос его был слабым, но все же в сознании.

— Где болит?

— Всё… всё тело…

Памела, стоявшая рядом, как всегда решила вставить свои пять копеек.

— Похоже на эпилепсию.

Я покачал головой, как бы говоря, «да ну».

— Это не эпилепсия. Это сбой ритма сердца. Видимо, током шарахнуло. Анжела, он что-нибудь глотал перед тем, как ты начала с ним возиться?

Анжела замялась, но потом кивнула.

— Что за дрянь он жрал? — спросил я, не особо удивляясь. Ганс был не новичок в экспериментах с запрещенкой. И я уже знал, что это не травка.

— Кристалл высокой чистоты, — пробормотал Анжела.

Вот и всё. Метилендиоксиметамфетамин — экстази для тех, кто не в теме. Но тут чистый, без примесей. Веселуха, короче, но с летальным исходом на закуску. Ганс реально рисковал подохнуть от кайфа. Это только в фильмах красиво выглядит.

Но мне было плевать на его зависимость. Не моя проблема. Слушать бы меня он всё равно не стал.

После быстрого осмотра понял, что у парня ритм сбился, и от этого его крутило в судорогах. Его тело буквально орало «помоги, я на грани».

— Анжела, беги, наполни ванну теплой водой. Не горячей, а такой, чтобы руку можно было засунуть, — бросил я.

Минут через пять Анжела вернулась:

— Вода готова.

Я взял Ганса на руки, будто тот был тряпичной куклой. С моей силой это было вообще не напряг.

Забросив его в ванну, повернулся к Памеле.

— Принеси мой чемодан с инструментами.

Когда чемоданчик принесли, я начал свою работу. Памела и Анжела стояли поодаль, смотрели, как я работаю, но не лезли. Памела-то немного шарила в первой помощи, но она явно не понимала, что я собирался делать.

— Григорий, зачем ты засунул его в воду? — спросила она.

— Теплая вода поможет снять спазмы, но этого мало. Нужно еще иглоукалывание. Хотя, вряд ли ты что-то про это знаешь, — я усмехнулся.

— Ты же не видишь точки под водой. Как ты не промахнёшься? — Памела явно недоумевала.

Я лишь хмыкнул. Кто угодно мог бы сомневаться в моих навыках, но только не я. Иглоукалыванием я занимался сотни лет. Для этого глаза не особо и нужны, достаточно чувствовать пальцами.

Постепенно тело Ганса успокоилось. Судороги прекратились. Мои иглы делали своё дело — восстановили биение его сердца.

Когда всё было под контролем, вытащил его из ванны и отнес обратно в спальню. Начал разминать ему мышцы.

— Григорий… полегче… больно… — простонал он.

— Боль — это хорошо. Значит, ты еще живой, — я надавил на особо болезненные точки. Моя работа не подразумевала нежности.

Помимо сбоя ритма, Ганс был ещё и под кайфом от наркоты. Теперь нужно вывести из него токсины. Придётся заставить его выплюнуть весь этот яд. Очень плохая штука.

Под звёздным небом, которое едва пробивалось сквозь плотные облака, автомобиль мчался по пустынной дороге. Мотор гудел. Но Антон, крепко сжимая руль, лишь увеличивал скорость.