Трогать нельзя - Ника Фрай
Наступает на меня и берется за край блузки. Отдергиваю ее.
— Я ушла, Марат, — говорю серьезно, несмотря на его ухмылку, которая сразу же пропадает.
— Куда?
— На свою квартиру. Дай мне телефон, я такси вызову, — оглядываюсь, не замечая свою сумку.
Он сначала долго смотрит на меня, потом трясет головой и только после этого произносит:
— Ничего не понял. Куда ушла? Почему? Зачем? Что случилось-то?
— Дай телефон.
— Пока не объяснишь, ничего не получишь. Разве что только по жопе. Что случилось?
Смотрю на него. Он серьезен. Наверное, он прав: надо поговорить и решить все. Сразу. Чтобы не тянуть.
— Марат, — вздыхаю и опускаю взгляд, — я все слышала. Не специально. Я не хотела подслушивать. Правда. Но я все слышала.
— Что? — хмурится он.
— Ваш разговор. Я все знаю и все поняла. Поэтому, — опять вздыхаю, — мне лучше уйти.
Пытаюсь встать с кровати.
— Сидеть, — он резко дергает меня за руку и я опять сажусь. Смотрю на него испуганно. — Это ничего не меняет. В наших отношениях. Я сам все решу. Тебя это не коснется.
— Да как? — восклицаю изумленно. — Как «не коснется»-то? Как ты себе это представляешь?
— Это не твоя проблема и не стоит этим заморачиваться, — спокойно отвечает он. — Иди ко мне. Я очень соскучился, Малина. Неделю без тебя. Больше так надолго не улечу. Или нет. Тебя с собой буду брать. Ну? Тоже ведь скучала? Иди ко мне?
Тянет меня за руку к себе и губами касается щеки.
— Марат, ну, погоди, — отталкиваю его. — Ты всерьез думаешь, что я буду… с тобой после всего, что услышала? После этого?
— Блять! — стучит кулаком по кровати. — Ты какую-то хуйню сейчас говоришь, Алина. Вот правда! Какое тебе дело до человека, которого ты даже и не знаешь толком? Нет этого человека в твоей жизни! Нет! Забудь и все!
— Как ты можешь так говорить? — хлопаю удивленно глазами.
Как он может? Это же и его ребенок… Что значит «нет»?
Быстро вскакиваю с кровати и замечаю свою сумку. Хочу взять ее, но Марат оказывается быстрее. Хватает сумку и начинает рыться в ней.
— Что ты делаешь?! — кидаюсь к нему. Пытаюсь вырвать сумку из его рук. — Отдай! Это моя сумка! Что ты ищешь?!
— Ключи, — сухо отвечает он. — Рано тебе еще их иметь. Ты никуда отсюда не уйдешь.
— Уйду! — стучу его по руке. Словно о камень ударяю. Только мне больно, а толка никакого. Он как лазил в моей сумке, так и продолжает это делать. — Я не буду с тобой жить после такого! Не буду! Отдай мои вещи!
Ничего не отвечает. Но и не отталкивает. Терпеливо сносит мои удары.
— Да где они, блять! — бурчит недовольно.
Отстраняет меня одной рукой, а второй вытряхивает содержимое сумочки на край кровати. Выпадают телефон, кошелек, паспорт, ключи. Марат отбрасывает сумку, роется в вещах, берет ключи, а потом его взгляд падает на три тонких белых полоски, которые выскочили из паспорта при падении.
Тесты.
Мои тесты.
На всех трех — по две красные полоски.
Я тоже смотрю на них, застыв.
Марат замирает. Хмурится. Ключи выпадают из его руки. Он быстро переводит взгляд на меня. Я сглатываю.
Потом Марат опять опускает взгляд на тесты. Убирает пальцами все от них и берет один в руку. Смотрит. Долго смотрит.
А мне кажется, у меня сердце остановилось. В животе все стянуло от напряжения.
Он же знает уже. Почему тогда сейчас смотрит так, словно впервые видит? Знает же… Знает?
Марат медленно поднимает голову, пока мы не встречаемся взглядами, и спрашивает:
— Что это, Алина? Что?
Глава 80. Марат
Что это?
Задаю дурацкий вопрос. Как будто сам не знаю.
Это ее. Ее?! Алина беременна?! Беременна?!
Взгляд сам опускается на живот. Там нет ещё ничего, конечно. Вернее, есть. Там он. Ребенок. Мой ребенок. Мой!
Алина, заметив мой взгляд, прикрывает живот руками.
Неужели, правда? Поверить не могу.
А таблетки? Она же пила таблетки.
Что чувствую? Разобраться? Не могу.
Это как волной накрыло. Накрыло и уносит. И ты понять не можешь. Ничего не можешь.
Мне надо подумать. Это что, вообще?
Снова опускаю взгляд на полоски. Три штуки. Три.
Кто будет делать три теста?
Только тот, кто не верит. Или… не хочет верить.
Это ее? Мысли путаются.
— Твое? — спрашиваю охрипшим тоном, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.
Алина ничего не отвечает. Выхватывает у меня из рук сумку и начинает лихорадочно дрожащими руками пихать в нее все назад. Кроме теста в моей руке.
— Я спрашиваю: твое? — беру ее за локоть, а она отдергивает его. — Чего не отвечаешь?
— Мое, — наконец, произносит, сведя брови на переносице. Быстро убирает взгляд. — Мое. Только мое. И ребенок мой. Только мой.
Ребенок?!
Ребенок?!
Она произносит это. Ребенок. Ее ребенок. Только ее.
А я?! Опять все решают без меня?! Опять?!
Стискиваю зубы от обиды и злости.
Любую другую за такие слова я бы… А ее не могу. Вот, смотрю на нее и не могу.
Смотрю, как копошится там с сумкой этой гребанной и на меня не смотрит. Взгляд не поднимает.
И как вспышка озарение. Она слышала мой разговор с Артуром! Слышала! Но что?!
Так. Стоп. Она что себе надумала?!
Беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Убирает взгляд. Чуть встряхиваю. Жду, когда наши взгляды встретятся.
Почему она так смотрит на меня? Где моя Алина?! Где?!
— Что ты слышала? — стараюсь говорить спокойно.
Молчит. Хмурится и молчит.
— Алина, что ты слышала? Раз начала, договаривай. Пока мы все не выясним и не решим, ты никуда не пойдешь.
Произношу это и ведь вру. Она в любом случае никуда не пойдет. Не пущу. Тем более теперь.
В груди ураган. Я не могу зацепиться ни за одну эмоцию. Надо все обдумать. Но сначала она. Алина.
Вижу, как глаза у нее начинают блестеть. Хочет заплакать? Но крепится.
Как мне говорили Олег и спец? Девочка сильная?
А ведь это и правда так.
Не будет клянчить и унижаться. С ней надо по-другому.
— Я уже слышала твое решение, — тихо произносит она. И голос такой. Ледяной.
Словно в прорубь меня опускает.
— И какое же оно? Может, просветишь? — делаю вид, что усмехаюсь. А у самого горит все. Полыхает.
— Марат, — как-то устало вздыхает и
