Мальчик-Которого-Нет - Рина Зеленая

чистокровными братом и сестрой. Миссис Квиррелл не проявляла к нему большой любви, просто терпела. Квиринус всегда знал, что по достижении совершеннолетия в доме отца его не ждут и подъемных денег ему не видать, а потому упорно учился и изыскивал способы не только заработать, но и подняться по социальной лестнице, чтобы утереть нос своим чистокровным родичам. И его не страшили сомнительные методы и риск.

После Хогвартса Квиррелл несколько лет ездил по миру, работал переводчиком в Индии, на Филлипинах. Но после встрял в какой-то скандал и вернулся в Великобританию, где и попытался найти постоянное место службы. О магглах Квиринус знал не так уж много, но за должность ухватился изо всех сил. Пусть преподавателям Хогвартса платили не так уж и много, но это компенсировалось наличием крыши над головой и полным пансионом.

Два года Квиринус вел у студентов предмет, о котором любой магглорожденный знал больше преподавателя, в свободное время занимаясь чем угодно, но не изучением жизни обычных людей. А в общении остальным преподавателям предпочитал призраков.

— Он еще во время учебы был таким, — отметил Филиус Флитвик, присоединившийся к учителям в середине беседы. — Сторонился сокурсников, старших ребят, но мог часами наблюдать, как Серая Дама в печали бродит по галерее на шестом этаже.

Видимо, именно Серая Дама, Елена, и рассказала Квирреллу о том, где искать диадему Ровены Рейвенкло. Но из беседы учителей выяснилось и то, что Альбус активно поощрял желание Квиринуса отправиться путешествовать. Из разговора же я внезапно поняла, что те самые леса Албании, где бродил Квиринус, находятся не в Албании, а в Шотландии. В магическом мире для обозначения местности жители довольно спокойно мешали старинные и современные названия, отдавая предпочтения первым. В итоге названия Альба, Албан, Альбанн, Албания и Альбион маги спокойно использовали для обозначения как отдельно Шотландии, так и всей страны в целом. А вспомнив, что уже видела в книгах незнакомые слова, вроде Лондиниума, Мансениона, Глазгеу(5), решила не удивляться, а просто изучить данную тему получше, чтобы в следующий раз не чувствовать себя несообразительной дурочкой.

Дальнейший разговор отвлек от проблемы с путаницей названий. Оказалось, Альбус Дамблдор, которого не так-то просто было на что-то уговорить, после одного лишь разговора с Квирреллом, состоявшегося после возвращения Квиринуса в Хогвартс в середине прошлого июля, легко согласился сделать того преподавателем ЗОТИ. И только профессора знали, что это решение было принято не до отправления Квиринуса в путешествие, а после него. Тюрбан же и заикание появились и того позже, за день или два до начала августа. И только Альбус знал все детали путешествия своего подчиненного. Всем же остальным пришлось довольствоваться рассказами, в которых правдой была едва ли половина.

Снейп напирал на то, что Альбус за последние год-два принял много сомнительных решений. Даже преподавателей стал набирать страннее обычного. Не говоря уже о полосе препятствий, которую Дамблдор почему-то называет качественной защитой. Мне оставалось только согласно беззвучно хмыкать и слушать дальше. Но ни к какому внятному решению учителя не пришли. Решили дальше искать Квиррелла, но Альбус собирался перестраховаться и найти кого-то на замену. Филиус на это заявление только фыркнул, давая понять, что за каких-то десять дней едва ли можно найти подходящего человека. Снейп же кривил губы в презрительной усмешке, давая понять, что не ожидает на проклятой должности кого-то достойного.

Я сходила на кухню и вернулась в подземелья. Тревор дожидался меня в жестяном тазу на столике в гостиной. Невилл использовал все свои таланты, чтобы создать в небольшой емкости самую настоящую болотную кочку, поросшую травой и мхом. Жабий баловень к подношению отнесся благосклонно и время от времени выбирался из ванной комнаты, чтобы посидеть на кочке и поквакать.

До сих пор вспоминалась та незабываемая ночка пару недель назад, когда Тревор обнаружил, что в тазике, оставленном в туалете, просто непередаваемая акустика. Мы, уже привыкшие к редким ночным звукам из-за стенки, проснулись вскоре после полуночи от проникновенного «Ква-а-а!», донесшегося как из преисподней. Я тогда узнала много интересных магических ругательств и первый раз видела Драко всклокоченным.

— Завтрак, ваше высочество, — хихикая, я высыпала в тазик небольшую горстку червяков и бросила пару улиток.

Ополоснув руки в ближайшем туалете, вернулась в гостиную и устроилась на диване возле камина. Стоило обдумать все, что случилось. И нынешнее занятие как никогда лучше для этого подходило.

Эльза с удовольствием делилась со мной знаниями и обещала поговорить с Шимоном о моем вступлении в клуб. А я под ее познавательные лекции старательно нарабатывала навык, ведь это тело спицы прежде в руках не держало.

В магическом мире вязание делилось по способу изготовления изделия на ручное и магическое. И не сказать, что какой-то из двух подходов был легче. Перво-наперво делались полные расчеты в петлях и дюймах. Но если при ручном вязании на этом подготовка заканчивалась, то в магическом это было самой легкой частью. Для зачаровывания спиц предстояло сначала вывести правильные словоформулы для каждого этапа, опираясь на параметры изделия, расчеты убавок, прибавок, аранов(6), чередование лицевых и изнаночных петель. И еще толщину и состав пряжи. И если задачку решить неправильно, то наколдуется совсем не то, что нужно.

Но при этом способе вязания получалось самое обычное изделие, совершенно немагическое. В то время как при ручной вязке волшебник или волшебница могли вложить какие-либо чары прямо в процессе. И верхом мастерства считалось на протяжении всего времени тонкой струйкой вливать в нить силу. В таком случае для придания изделию нужных свойств не требовались заклинания, хватало обычных слов или даже мыслей. Такие вязаные вещи назывались заговоренными и очень ценились.

Я пока не замахивалась ни на зачарованные спицы, ни на заговоренные вещи. Для первого опыта выбрала простой шарф, хотя в прошлой жизни освоила даже вязание носков. Разве что пряжу для шарфа использовала не дешевенькую, а очень солидную — темно-зеленый, почти черный кашемир на шелковой основе. Эльза много распиналась о том, чем отличаются разные материалы, особо отмечая магопроводимость. И шелк по всем характеристикам превосходил конкурентов.

Начатый как первый блин, шарф довольно быстро прирастал аккуратными рядами, обещая стать вполне приличным аксессуаром, который и подарить не стыдно. И теперь я усиленно гнала лицевую гладь, чтобы успеть закончить работу до девятого января. Если после влажно-тепловой обработки шарф не превратится в несуразную тряпку, то будет что всучить декану на День рождения. Но уже