Рубиновое сердце - Асти Брамс
Я отшатнулась, как от ударной волны.
– За что ты так со мной?..
– Т-ш-ш, – раздалось вдруг отчетливо.
– За что…
Теплая ладонь коснулась моей головы и начала ласково гладить по волосам.
– Все хорошо. Тише...
Плохо. Как же плохо.
Издав стон, я зажмурилась от бешеной головной боли и перевернулась на спину. Не могла осознать, где нахожусь, но еще не отошла от сна. Поэтому горло сжималось от эмоций, а тело вздрагивало от глухих рыданий.
– Не плачь, – раздался совсем рядом бархатный мужской голос. Утешающий и тихий.
Теплая рука провела по моей щеке, убирая слезы. Я, наконец, открыла глаза и замерла… Нет. Не может быть. Какой ужасный и в то же время желанный сон! Надо мной нависало его красивое, хмурое лицо.
– Женя…
Он хотел поднять меня и, кажется, взять на руки, но я уперла ладони ему в грудь. Затем отрешенно дотянулась пальцами до подбородка, покрытого щетиной.
Женя прикрыл глаза и неожиданно наклонился ниже, будто ему были очень приятны эти прикосновения.
– Пожалуйста, не уходи, – прошептала я жалобно. – Мне очень больно!..
Он начал шумно втягивать воздух.
– Прости за это. Прости меня, малышка!
Молотов склонился близко к моему лицу, я обняла его сильную шею, и он ответно прижал меня к себе. Так крепко, что стало невозможно дышать! Но мне было плевать. Лишь бы это продолжалось бесконечно… Этот сон, галлюцинация или видение. Главное, что оно исцеляло мои раны и приносило облегчение.
– Я люблю тебя… – всхлипнула я, жадно вдыхая его запах у виска
Женя повернул голову и прижался теплыми губами к моей щеке.
– Я тоже тебя люблю.
Женя
Я держал ее в объятиях, пока она не перестала вздрагивать от плача. Отстранившись, сфокусировал изможденный взгляд на лице Марины. Затихла, глаза были закрыты. От недавней истерики остались лишь черные следы слез и туши.
Взяв малышку на руки, я бережно вытянул ее из джипа. Она больше не просыпалась. Я поднялся на третий этаж, постучал в знакомую дверь и вскоре та распахнулась.
– Это еще что такое?! – воскликнула ошалевшая теть Света.
– Доброй ночи. Пропустите?
Задержав на мне недоверчивый взгляд, она поджала губы и посторонилась. Я зашел в коридор, скинул кроссы и сразу направился в комнату Марины. Тетка шла по пятам, наверняка удивляясь тому, как хорошо я ориентировался в ее квартире.
Бережно уложив свою ценную ношу в кровать, я нехотя отстранился. Поймал взглядом туфли на ее ногах, машинально потянулся снять их, но меня остановили.
– Не надо! – холодно возразила Света. – Дальше я сама. Выходи.
В последний раз посмотрев на Марину, я угрюмо опустил голову и подчинился. Хозяйка проводила меня до прихожей, принялась внимательно смотреть, как я обуваюсь, скрестив на груди руки.
– До свидания…
– Постой, Женя! – вдруг окликнула она.
Подошла ближе, враждебно глядя мне в глаза.
– Я не знаю, что между вами произошло. Но знаю, что кончилось все плохо! Я надеюсь, что кончилось… Потому что иначе, все может стать еще хуже! Ты ведь понимаешь это? Понимаешь, что не простой мальчик?
– Я просто подвез ее, – отозвался я, уводя взгляд.
– Спасибо за это. Но больше не приближайся к моей дочери! Найди себе девушку по статусу.
Волна гневного протеста моментально ударила в голову. Я ощетинился, да только сказать мне было нечего. Оставалось только позорно уйти...
Садясь в джип, я громко шарахнул дверью. Мне было ничуть не жаль эту пафосную подачку от отца.
"...больше не приближайся"
Будто я не пытался, блять!
Держаться подальше, избегать, найти другое, чтобы отвлечься… В ход шло все – алкоголь, курево, тусовки, другие телки, опасные увлечения. Один раз я так увлекся, что нахрен угробил свой Гелик! Сам чуть не угробился – благо Савва успел вытащить меня из загоревшейся машины…
Наверное, только тогда я протрезвел. Глядя как умирает в огне мой любимый конь, наконец очнулся, вырвался из темноты душевной болезни. Как будто это было последнее, что меня связывало с ней. И больше не нужно искать повода увидеть Марину, следить за ней как помешанный, при этом, не имея возможности приблизиться. Я в какой-то степени смог себя освободить. Жаль, рано решил, что это уже навсегда...
После аварии отец отправил меня в Европу. К двоюродной тетке в Италию – перегретые мозги проветрить. А когда я вернулся, сообщил, что его друг нанял меня управляющим в свою компанию. Без всякого собеседования. С этой новостью папа так же вручил мне ключи от нового джипа, взамен на обещание, что я больше не стану страдать херней. Я их принял без всякого энтузиазма и ликования, просто понимал что колеса нужны. Ну и справедливости ради больше не собирался гоняться за смертью. Однако домой даже не думал возвращаться. Так и жил в подаренной на днюху квартире.
Вообще отец мог давно встать в позу и заблокировать мою берлогу. Но не делал этого. Потому что понимал – с некоторых пор я готов был кантоваться где угодно, на каких угодно условиях, лишь бы не пересекаться с его женой! Которую даже матерью стремался называть.
Сказать по правде, сначала я отнесся скептически к тому, что теперь буду работать. Но не заметил, как втянулся. Быть руководителем в автомобильном салоне оказалось мне по силам и по нраву. Я погрузился в дело с головой, осознав, что порученная ответственность отвлекает круче любого адреналина! Вообще контроль над чем-то в жизни, создает ощущение стабильности, за которую можно ухватиться.
Однако стоило наступить первому сентября, и все рассыпалось к хренам. Все достижения обнулились, будто превратились в ничто. Я понесся в универ, как ошалелый, боясь упустить этот день. Примчал с одной целью, чтобы увидеть Марину и убедиться, что ведьма сдержала слово – не поработала над ее отчислением!
Я думал, что справлюсь. Но стоило увидеть малышку и сердце снова выдолбило дыру в ребрах. Я даже не мог поздороваться с ней, чтобы снова не втянуть в проблемы своей ебаной жизни! Лицо кирпичом и дышать… дышать…
Я только излечился. И опять заболел, опять все мысли о ней! Потому что позволил себе приблизиться. Прикоснуться к недоступному, запретному. Я только выстроил плотину, но ее снесло к чертям! Я ведь думал она больше не любит… Ненавидит и презирает меня! Лучше бы так. Потому что теперь больше никаких сил сдерживаться. Я
