Одинокий медведь желает, или Партия для баса - Тереза Тур
Она фыркнула. Потом уселась рядом с ним. Опустила ноги к воде. Он завороженно смотрел на маленькие изящные ступни. На ноготки, покрытые внезапно оранжевым лаком. На то, как осторожно она тянется пальцами ног к воде, выгибая тонкую щиколотку.
— Ой! — пальчики отдернулись от прозрачной воды, но тут же вернулись. — Ты как плавал-то? Вода после шторма холодная.
Он рассмеялся, сам не особо задумываясь, чему именно. Просто так.
— Ну, в сравнении с Белым, наверное. — Она искоса глянула на него, в болотно-зеленых, с золотой искрой глаза мелькнуло…
Ему хотелось думать, что желание. По крайней мере, он, любуясь на ее губы, думал о поцелуе. Так отчетливо думал, что почти ощутил прикосновение ее нежных, чуть-чуть обветренных губ безо всяких следов помады.
— На самом деле, — хрипловато продолжила она, не отводя взгляда, — здесь хорошо.
— Людей слишком много. — Сергей махнул куда-то за спину, на пляж, что уже начал заполняться любителями прожариться на солнцепеке.
Она рассмеялась и пожала плечами:
— Было бы странно…
— Покажи мне, — внезапно севшим голосом шепнул он и, поддавшись какому-то сумасшедшему порыву, подался к ней и коснулся кончиками пальцев ее нижней губы.
Зрачки в широко распахнутых зеленых глазах расширились, и она почти неслышно спросила:
— Что?..
Но не отшатнулась, а так и продолжала смотреть ему в глаза.
Медленно, чтобы ее не спугнуть, Сергей склонился к ней и поцеловал в уголок рта. Едва-едва касаясь и чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Словно у мальчишки перед первым в жизни сексом.
Не то чтобы его первый секс был каким-то особенным и неземным. Он вообще не очень-то его помнил. Студенческие годы, гастроли, запретная выпивка, глупый кураж… а, все это было давно и неправда. Просто сейчас, через over до тучи лет, почему-то хотелось попробовать заново. По-настоящему. Так, словно им обоим по пятнадцать лет, и очень важно сделать это именно с ней, с рыжей бестией в красном сарафане.
Только в отличие от своих реальных пятнадцати он не станет ни напиваться, ни спешить. И сомневаться тоже не станет. В сознательном возрасте есть свои преимущества.
— Может быть, я хочу, чтобы мне тут понравилось, — так же тихо продолжил он, чуть-чуть отстраняясь. — Покажи мне что-то такое…
Зеленые глазищи засверкали чем-то, подозрительно похожим на «вызов принят». Или на «я тоже тебя хочу». Или на все сразу. Сергея устраивал любой вариант.
— Только на моей «Ауди» мы туда не проедем. И на байке там опасно.
О да! Вызов не только принят, но и дан ответный. Что-то вроде «тебе придется высоко прыгнуть, чтобы забраться на мой балкон, наглый Ромео».
Рыжая бестия. Прелесть. Совершенство. Интересно, она кусается? Вот он — да. И ему очень хочется ее укусить. Вот тут, где бьется голубая жилка между шеей и плечом. Совсем легко укусить, чтобы она удивленно ойкнула…
— Нужно что-то мощное и устойчивое? — В голове почему-то мелькнула картинка джипа с широким задним сиденьем, такого, чтобы не слишком-то раскачивался в процессе… черт! Если он попробует ее завалить прямо здесь, она сбежит. А он сам будет ржать над собой до следующего века. — Я что-нибудь придумаю.
— Ага, — кивнула она, не отрывая от него взгляда и слегка порозовев. — Завтра?
Завтра? То есть она собирается сейчас от него избавиться?..
Черт. А ведь она права. Сегодня концерт, и сбегать придется именно ему. Золушка, твою мать.
— Завтра, — согласился он и, ставя печать кровью на своем дьявольском контракте, прижался губами к ее руке. К запястью, обвитому тонкой золотой цепочкой, к синим венкам под прозрачной кожей, прямо к быстрому пульсу. — А сегодня позволь угостить тебя обедом? Я все еще должен тебе за ту несчастную сосиску.
— Обедом? — она посмотрела на него насмешливо.
— А сколько вообще сейчас времени? — Телефон, как и часы, он оставил дома. И как-то кольнуло его нехорошее предчувствие, что…
— Девять утра, — широко улыбнулась девушка.
— Завтрак? — с облегчением выдохнул Сергей. Он не опаздывает. И… вдруг есть захотелось так, словно он уже неделю голодал.
Карина улыбнулась, словно прочитала его мысли. Быстро натянуть одежду. И… рассмеяться. Как-то в его жизни, если дело и доходило до завтрака, то все было не так. А вот кстати… До того, чтобы проснуться вместе и отзавтракать. Нет. Практически никогда, кстати, потому как совместный завтрак это дело, пожалуй, даже более интимное, чем… интим.
А сейчас…
— Пошли.
Гид из Карины вышел просто отличный. Не то чтобы в крохотном поселке были какие-то особые достопримечательности, кроме моря да какого-то особенного старого дерева.
— Тюльпанное оно, понимаешь.
Он кивал и смеялся.
Рядом была она. Рыжая бестия с невероятно искренней улыбкой, золотыми ресницами и голыми, чуть тронутыми веснушками плечами.
— Ты не сгоришь? — спросил он, куда больше интересуясь ее кожей, чем живописными южными домиками, мимо которых они проходили.
Она глянула так удивленно, что Сергей растерялся.
— Я что, нарушил какое-то местное табу? Все жители побережья огнеупорные?
— Да нет, — повела плечами Карина и лукаво улыбнулась. — Я не огнеупорная, да и давно здесь не живу. Просто…
— Просто у вас тут пекло.
Она фыркнула, но позволила накрыть свои плечи полотенцем. И не возразила, когда он задержал руку, пропуская сквозь пальцы огненно-рыжий локон.
— Пекло — в Москве, — вздохнула она и чуть заметно поморщилась. — Ненавижу московское лето.
— Я тоже, — согласился Сергей, скользя взглядом по афишам, уродующим чей-то забор. — И работать летом ненавижу, но кто б меня спрашивал.
— Я думала, ты здесь на отдыхе… — как-то отвлеченно сказала она, и Сергей проследил за ее взглядом. На те же афиши, в том числе их собственную: сегодняшний концерт в Сочи. — Опять. Каждый год одно и то же.
Прозвучало с искренней ненавистью.
— Не любишь эстраду?
— Не люблю зазвездившихся звезд, — фыркнула рыжая бестия и отвернулась от афиш. — Не будем о плохом, будем о хорошем. Чем ты здесь занимаешься?
— Эм… ну… вообще-то в основном вечерними пьянками.
М-да. Прозвучало не очень. Ну может слегка лучше, чем: «Да мы тут, понимаешь, поем и звездим со страшной силой. Просто афиша отвратная, вот ты меня и не узнала. А вообще мы не такие страшные, как эти криво намалеванные черти».
— Ты не похож на… — она не договорила, дернула плечом.
— Ну да. Это не мои пьянки, если что. То есть выпить иногда я не прочь, но в основном ради дела. Переговоры, корпоративы… В основном я тут ради одного своего друга. — О, вот правду говорить куда легче! — Он затеялся в местный тендер, собирается тут кое-что строить.
— Ты занимаешься строительством?
— Нет. У меня турбазы на Камчатке и в Карелии,
