Трогать нельзя - Ника Фрай

Открываю. Он протягивает мне небольшую коробку и просит расписаться. Прощается и сбегает вниз по лестнице.

Алина

Это что еще? От кого?

На коробке — мое имя. Значит, мне, а не родителям.

Открываю. Там конверт. А в нем небольшой листок, на котором от руки написано название кладбища и время.

В конверте еще лежат несколько купюр с припиской: «на такси».

Все это выпадает из моих рук.

Да, вспоминаю. Тот мужик говорил, что похороны сегодня.

Сегодня!

Смотрю на часы — еще есть время.

Я ничего не ем. Все время до выхода из дома просто сижу и пялюсь в стенку. В шкафу фотографии мамы и Родиона. Встаю и кладу их. Не могу смотреть. Больно.

Похороны.

Иду в комнату и открываю шкаф. Нужно что-то черное. А у меня нет такого… никогда не любила этот цвет.

Тогда иду в комнату родителей. Там в шкафу нахожу мамину черную водолазку.

Стою в ней и разглаживаю по телу. Потом надеваю тёмно-синие джинсы, почти черные. Волосы собираю в незаметный пучок. И вызываю такси.

Через пятнадцать минут звонит водитель и говорит, что ожидает меня у подъезда.

Ещё несколько минут я настраиваюсь. А, когда выхожу на улицу, то чуть ли не в ступор вхожу.

У подъезда стоит Женя. С букетом гвоздик.

— Что ты тут делаешь? — спрашиваю, а сама обхожу его.

Зачем разговариваю с ним? Не хочу.

— Алин, постой, — Женя берет меня за локоть.

— Отпусти, — равнодушно произношу я.

— Я все знаю, — говорит он. — Я пришел… поддержать тебя. Алин?

Поднимаю на него взгляд. И так мне становится больно.

Пока никто не жалел, я держалась. А сейчас… Правду говорят, что жалость делает только хуже. Так и есть.

Потому что я, неожиданно для себя, начинаю реветь.

Слезы опять обжигающими ручьями бегут по щекам.

— Ну, все, малыш, — Женя берет меня за затылок и прижимает к своей груди. — Все. Теперь ты не одна. Все. Не плачь.

— Вы ехать-то будете? — слышу голос из-за спины Жени.

Выглядываю. Это водитель такси. Я и забыла о нем.

— Это за тобой? — спрашивает меня Женя.

Киваю.

Он идет к машине такси и о чем-то говорит с водителем. Потом протягивает тому пару купюр. Такси уезжает, а Женя возвращается ко мне.

— Что ты сказал ему? — спрашиваю я.

— Что нам не нужно такси. Я отвезу тебя. Садись, — и открывает дверь своей машины.

И меня опять на слезы пробивает. Он такой заботливый. В такую минуту только он меня поддерживает.

До кладбища мы едем молча. А там, когда я выхожу из машины, то сразу же встречаюсь с тяжелым взглядом ледяных глаз того самого мужика, который назвался братом Родиона.

Он с кем-то разговаривает, но, заметив меня, машет собеседнику рукой и идет ко мне.

Инстинктивно делаю шаг назад и попадаю в руки Жени.

— Все в порядке? — спрашивает он, обнимая меня за талию.

Ответить не успеваю, потому что к нам подходит мужик и зло зыркает то на меня, то на Женю.

— Это кто? — кивает на него и впивается в меня взглядом.

— Друг, — отвечаю я.

— Нашла место ебарей своих водить, — цедит он недовольно и еще раз проходится по фигуре Жени.

— Алин, это кто? — спрашивает тот.

— Рот закрой, — грубит мужик. — Хочешь поговорить — потом поговорим. Сейчас еще один звук из тебя — и полетишь в свежую яму. Понял?

Женя опускает взгляд.

Он поступает правильно. Не надо уподобляться этому уроду.

Когда начинается все, у меня внезапно бьет в виски острая боль. Потираю их и пытаюсь мыслить здраво. Но не могу. Ком в горле и слезы не дают.

Все проходит как в тумане.

Мы выходим с кладбища.

— В машину садись, — рявкает на меня внезапно мужик.

Зажмуриваюсь, чтобы слезы скатились по щекам, и смотрю на него удивленно.

— Я сказал, садись в тачку. Поедем, поговорим, — он ступает ко мне, но тут между нами встает Женя.

— Мне кажется, Алина не хочет с вами ехать.

Мужик приподнимает бровь и с интересом смотрит на парня.

— С дороги уйди, — шипит сквозь зубы.

— Марат, — я впервые называю его по имени. Отодвигаю Женю и смотрю мужику прямо в глаза. — Во имя памяти брата. Прошу. Дайте нам уйти. Оставьте меня. Я не нуждаюсь в вашей помощи. Спасибо за все, что вы сделали. Но теперь все. Не надо. Я сама справлюсь.

Он с прищуром оглядывает меня с головы до ног и хмыкает. Разворачивается и уходит, не сказав ни слова.

Глава 10. Алина

— Спасибо тебе, Жень, — говорю я, тогда мы подъезжаем к моему дому.

— А что это за мужик? Ну, там, на кладбище? — спрашивает Женя.

— Типа родственник, — отвечаю коротко и отворачиваюсь к окну.

— Ну, вот, ты и дома, — Женя паркуется на парковке рядом с домом.

— Спасибо ещё раз, Женя, — искренне благодарю я. — Ты и правда мне очень помог.

— Алин, по поводу того раза, — заглядывает мне в глаза. — Это моя бывшая девушка. Мы расстались давно уже. Ещё до того, как мы с тобой познакомились.

— Жень, не надо. Это не важно.

— Важно, Алина. Я хочу, чтобы ты знала. У меня с ней все. Она пришла за вещами.

— Но она голая была, — смотрю на него удивлённо. И прикусываю себя за язык. Зачем? Мне же все равно.

Женя тяжело вздыхает, сжимая руль. Опускает взгляд.

— Она хотела снова попробовать. Пыталась соблазнить меня. Но ничего не было, Алин, — опять смотрит мне в глаза. — Не было. Я послал ее. Все. Теперь точно все. Она забрала вещи и ушла. Веришь?

Молчу.

— Алин, скажи, веришь или нет? — настаивает он. — Мне это важно!

— Зачем? — спрашиваю я.

— Как «зачем»? — смотрит удивленно. — Потому что я хочу с тобой быть.

В груди все замирает. Он это сказал? Правда?

— Ты мне нравишься. Очень, — продолжает Женя. — Давай попробуем вместе?

— Я не знаю, — все еще сомневаюсь.

Честно говоря, сейчас я вообще не настроена на такие беседы.

— Я понимаю, как тебе тяжело сейчас, — Женя берет мою ладонь и сжимает ее. — У тебя очень тяжелый период. Поэтому я и хочу быть рядом. Чтобы ты не чувствовала себя одна, Алина. Да?

Подносит мою ладонь к своим губам и целует.

— Ну, хорошо, — отвечаю несмело. — Я подумаю.

Берусь за ручку двери, чтобы выйти.

— Я провожу, —