Он меня не отпустит - Надежда Марковна Борзакова
— Привет, Ма-а-рик! — я стала его гладить, — Привет, моя лапочка! Ма-ам, зачем вы его так раскормили? — спросила, взвешивая в руках мягкую тушку.
— Да ничего не раскормили. Он столько же весит, сколько и когда ты в прошлый раз взвешивала.
— Сколько, мам?
— Семь.
— Мам, ты понимаешь, что своей добротой укорачиваешь его жизнь? Лишний вес — это нагрузка на суставы, внутренние органы.
— Но он же просит!
— Мам, это кот. Тем более кастрированный. Он всегда просит. И будет просить. Да, Марик? Ты же не понимаешь, что нельзя переедать, а вот мамочка должна, — подняв кота с колен, я поцеловала его в нос, в брюшко и спустила на пол.
— Мам…
— Не больше шестидесяти грамм в день, — покорно сказала она.
— Вот, теперь ты у меня умница, — копируя интонацию, с которой она говорила мне то же самое, когда я в школьные годы приносила пятерки, сказала я.
В кухню пришел папа и мы принялись за еду. Оладки были изумительные, как и вишневое варенье, собственноручно приготовленное мамой из наших дачных вишен.
— Ладно, девочки. Я поехал в участок, — сказал папа. — У них там дело серьезное, понадобится помощь. Буду после обеда.
По очереди поцеловав нас с мамой, папа ушел.
— Все никак не успокоится, — сказала мама, когда за ним закрылась дверь. — Полгода уже как на пенсии, а все равно…
— Мам, ну это же дело его жизни сама понимаешь. Неужели тебе бы хотелось, чтоб он во дворе с мужиками в нарды играл днями либо телек смотрел? А так и ему ощущение, что без него в участке никак, и Анатолию Алексеевичу помощь. Хоть он и сам профи, но у папы опыт.
— Да, ты права.
— Ладно, я пойду душ приму, — сказала я, выбираясь из-за стола.
Было понятно, что дальше разговор пойдет о нас со Степой, а я почувствовала, что не готова к нему. Боялась наговорить лишнего. Знаете, лучше всего когда родители в принципе не в курсе того, каким придурком может быть ваш жених. Все потому, что вы потом помиритесь, а у них осадочек останется. Именно поэтому мама, а тем более папа о моих конфликтах со Степой редко бывали в курсе. И сейчас я жалела, что вообще проговорилась. Да, мама у меня на редкость мудрая, никогда не осудит, но поддержит и совет дельный даст, но все равно…Она теперь будет переживать, а успокоить мне пока нечем. Потому, что извиняться Степа, похоже, не планирует.
Ванная у нас была просторной и напичканной всем, чем нужно. Большая ванная, душевая кабинка, два умывальника, а над ними большое зеркало с подсветкой.
Зайдя в душевую кабинку, я включила горячую воду и на несколько минут позабыла и о Степе, и о Демиде и его странном поведении и своих еще более странных реакциях на этого мужчину.
Он что? Привлекает меня? Быть такого не может! Я Степу люблю! Да, у нас с ним не все гладко, но иначе в серьезных отношениях взрослых людей и не бывает. Что до Демида… Он просто очень харизматичный, прет напролом да и сильных и ярких эмоций с ним связано очень много из-за того, как мы познакомились и что было дальше. Эти эмоции легко спутать с симпатией и притяжением, вот и все. А ничего такого нет. И вообще утреннее поведение свело на нет все кроме раздражения. Кем он себя возомнил вообще?
Вдоволь накупавшись, выбралась из душевой кабинки и взялась за укладку. Учитывая мои густые и своенравные кудри, закрывающие грудь, она была отнюдь не легким и не быстрым делом.
Когда закончила, то увидела что на телефоне висит несколько уведомлений. Звонки, сообщения — все от Степы. Сердце нервно сжалось и застучало сильнее.
Когда закончила, то увидела что на телефоне висит несколько уведомлений. Звонки, сообщения — все от Степы. Сердце нервно сжалось и застучало сильнее.
StepanMartynov:”Привет! Сашенька, я полный кретин. Ночь не спал, места себе не находил. Хотел утром перед работой в клинику заехать, но не знал как тебе в глаза смотреть. Вот, написал”.
StepanMartynov:”Я не думаю всего того, что тебе наговорил, понятно? Язык мой, чтоб его! Просто ощущение, что ты работу больше меня любишь. Что она тебе важнее нас.”
StepanMartynov:”Сашунь, я домой подъехал, а тебя там нет”.
StepanMartynov:”Маму твою набрал, сказала ты у нее. Я под парадным. Выйди, пожалуйста”.
Под парадным! Одевшись, я подскочила к окну. Там Степина “Камри”.
— Мам, Степа приехал. Я спущусь…
— Так пусть поднимается.
— Может, позже.
Набросив куртку и обувшись, вышла на улицу. Увидев меня, Степа вышел из машины. Бледный, взъерошенный, глаза красные. В одном костюме, хоть на дворе январь.
— Привет!
— Сашенька, не бросай меня, пожалуйста! — шагнув ко мне, взмолился он. — Я без тебя жить не смогу! Пожалуйста, вернись домой.
И встал передо мной на колени прямо в снег.
— Да, Степа, ты чего? — растерялась я. — Встань! Встань, пожалуйста! Никуда я от тебя не ушла. Просто к маме с папой заехала, они позвали.
— Правда? — ахнул он.
Прижался лицом к моему животу, обнимая за талию.
— Сашка… Я как тебя дома не нашел, подумал, что все! Что ты ушла от меня. Прости, прости, ладно?
— Степ, пожалуйста, встань! — попросила я, встряхивая его за плечи. — Мама… Соседи.
— Прости! — он поднялся на ноги. Стиснул меня в объятиях так, что стало больно ребрам.
— Я люблю тебя! Очень! Жить без тебя не могу, Сашка! Прости дурака, а? — слегка отстранившись, он с мольбой заглянул мне в глаза.
— Степа, мне было очень больно… Я много училась. Годы вложила в то, чтоб стать тем, кем стала. Да, это может быть не престижно, но я люблю то, что делаю. Люблю животных…
— Да знаю я, знаю! — затараторил он. — Ревную тебя просто. Как свихнувшийся дурак.
— Ты и правда дурак, Степа. У каждого есть работа. У тебя тоже. Ты иногда там сутками зависаешь, но я же не обижаюсь на тебя за это. Не считаю, что она тебе важнее меня или нас, даже не думаю об этом. Никогда!
— Знаю, малыш, знаю! Я кретин! Ну, прости ты меня…
Я кивнула, а он поцеловал меня в губы. С удивлением я почувствовала привкус дыма. Он же бросил…
— Степ…
— Я не буду больше! Честно, — видимо безошибочно поняв, о чем я, сказал он. — Так как? Прощаешь?
— Да, прощаю! Поднимешься? Мама обедом накормит!
— Нет, малыш, мне ехать надо. Ой, чуть не забыл, — отпустив меня, бросился к машине и достал с заднего
