Как правильно таранить «Бентли» - Сергей Николаевич Полторак
Олег Лосев по прозвищу Сохатый, Михаил Корнеев – он же Мишка Майонез, Женька Фролов, или просто Фрол, – тертые жизнью мужики, офицеры по духу и долгой своей работе, сидели в питейном заведении на Лесном проспекте и ломали мозги над сюрпризом судьбы: думали о своих перекореженных судьбах, о неожиданной, но такой счастливой встрече, о друге Цубербиллере, который – будь он трижды сволочь – родной им человек.
– Думать нечего, славяне, поехали к Цубербиллеру на хату, там и разберемся, – горячился Олег, – благо адресок у Фролыча есть. Кстати, Фрол, а чего это ты в мой «Бентли» въехал?
– A y тебя там на заднем стекле картинка прикольная и надпись мелкими буквами написана. Я хотел поближе подъехать – прочитать, да не рассчитал малость. Кстати, что там у тебя написано?
– Там написано: «Соблюдай дистанцию», торпедоносец ты хренов!
Третья глава
Господин Смирнов, или товарищ Цубербиллер
Богачи совсем другие, нежели мы. Они богаче.
Э. Хемингуэй
Поскольку «Бентли Мульсан» отца Олега и «Ока» Женьки Фролова стараниями капитана ГАИ Корнеева были оставлены «у своего человечка» на ближайшей от места происшествия автостоянке, друзья добирались к дому Генки Смирнова на такси. Жил Генка на Выборгском шоссе – ни то еще в городе, ни то уже в пригороде.
Частник вел машину, искоса поглядывая то на пропитанного пивом гаишника, то на не менее благоухавшего «шампанским для бедных» батюшку. На невзрачного Фрола он внимания не обращал – не интересно.
– Вся наша жизнь, – вслух рассуждал Олег, – это бесконечное множество причинно-следственных связей…
– Этому тебя в твоей богадельне научили? – уважительно спросил Майонез.
– В какой такой богадельне? – напрягся Лосев.
– Ну, в которой батюшек делают, ну, в смысле… учат, как в военном училище…
– Да, Мишаня, – расслабился отец Олег. – За что я тебя всегда любил, так это за девственное умище.
– За что? – не понял Майонез.
– За твой интеллект, короче, – пояснил Сохатый.
– Да ладно тебе, – засмущался Мишка. – Я, как Чапаев, академий не заканчивал…
– А тебя это не портит, – вступил в разговор Фрол. – Ты разве забыл, что Олег – батюшка-самоучка, по призванию, так сказать?
– Да, нет, помню. Но я думал, может у них там курсы повышения квалификации есть, – начал оправдываться он.
– Если Бог в душе, зачем еще какие-то курсы? – поучительно изрек Олег. – Мы сами для прихожан пастыри Божие.
– Ага, – подтвердил Фрол. – Я про это даже анекдот прикольный знаю.
– Какой еще? – насторожился батюшка.
Женька Фролов, старательно выговаривая слова, играя интонацией, как абитуриент театрального института, начал:
– Жила в одном захолустном местечке еврейская семья – Абрам с Сарой и куча детей. Все – девочки. И вдруг Сара родила сына Изю. Счастливый отец решил дать своему наследнику приличное образование, и когда тот подрос, отвез его в соседнее местечко на учебу к православному священнику. Пусть, думает, отец Филимон даст ему нужные знания и, главное, избавит от еврейского прононса, который так мешает карьере в России. Проходит год. Решил Абрам проведать сыночка. Набрал гостинцев всяких, бутылек самогона батюшке в благодарность. Приезжает. Стучит в дверь поповского дома. Ему поп из-за двери: «Кто там?». «Святой отец, мне бы Изю увидеть», – просит Абрам. «А и кто это таки его спгашивает», – интересуется отец Филимон…
У водителя чуть руль из рук не выпал от смеха.
– Следи за дорогой, ездюк, – укоризненно пробасил отец Олег. – Я этот анекдот знал, когда еще в спецназе духам бошки отвинчивал…
Притихший водитель с почтительным страхом посмотрел на батюшку. Мишка Майонез сидел сосредоточенный до предела.
– Мужики, – наконец выдавил он. Я что-то ничего не понял…
– Специально для тебя рассказываю еще раз, – радостным голосом сообщил Фрол.
Но и со второй попытки «вес» взят не был. Даже сто лет знавший Майонеза Сохатый начал сдержанно пофыркивать. Женька Фролов сохранял выдержку учителя младших классов интерната для слаборазвитых:
– Миша, дорогой, не волнуйся. Рассказываю в два раза медленнее, делая акценты на главном… Отец Филимон, понимаешь, Миша, отвечал Абраму с классическим еврейским выговором!!
…Напряжение с лица капитана ГАИ спало, как трусы с талии при лопнувшей резинке. Мишка Майонез затрясся, захрипел, стал судорожно хватать ртом воздух и начал от хохота медленно сползать с сидения такси. Слезы счастья и радости текли у него из глаз.
– Понял, я все понял! – радостно орал он. – Отец Филимон тоже был евреем!!
Водитель такси от изумления влетел в задний бампер притормозивших «жигулей». Это было последнее ДТП, совершенное на глазах капитана Коренева в тот день.
***
«Отмазав» бедолагу частника от претензий хозяина жигулей, благо ущерб ржавой «копейке» был нанесен минимальный, друзья дошли до дома Цубербиллера пешком. Это был симпатичный трехэтажный особняк, крытый красной черепицей, обнесенный трехметровым забором. Одной стороной участок выходил на шоссе, другой – на живописное озеро. Если не знать, что за спиной высятся родные питерские многоэтажки, можно было бы подумать, что это обычный уголок Швейцарии.
– Красота, – причмокнул губами Майонез. – Почти как у меня на острове.
– У тебя такая же вилла? – уточнил Фрол.
– У меня – двухкомнатный барак блошно-щелевого типа, – буркнул капитан. – Но природа!..
– За природу мы еще выпьем, а пока надо найти, где же здесь вход, – прагматично изрек отец Олег.
– Не романтик ты, Сохатый! Ох, не романтик, – огорчился гаишник.
– Тебе лишь бы выпить, – проворчал Фрол.
– Так мы ж православные. Выпить вера не запрещает. У нас даже политик один во всеуслышанье подтвердил: «Лучше водки – хуже нет!».
– Так это он похвалил или поругал? – уточнил Мишка.
– А Бог его знает…
За приятной беседой о насущном друзья подтянулись к воротам, слева от которых стояло сооруженьеце, похожее на армейское КПП. Дверь была закрыта на замок, но оптимизма прибавляло переговорное устройство.
Олег бережно нажал на кнопку, находившуюся на уровне тонкого кожаного ремешка, подпоясывавшего его талию.
– Вы к кому, – осведомился приятный баритон.
– К Геннадию Петровичу Смирнову, – сообщил батюшка.
– По какому вопросу?
– По личному, сын мой. По очень личному.
– Господин Смирнов, к сожалению, принять вас не сможет. Извините.
– Это почему же не сможет, позвольте полюбопытствовать? – зловещим тихим голосом спросил Фрол, ввинчиваясь в пространство между дверью и святым отцом.
– Я не уполномочен давать ответ, – спокойно проинформировал баритон.
– Может ты и органам власти ничего не уполномочен?! – прорычал капитанистый Мишка Майонез, протискиваясь к невидимому объективу на дверях и тыча в пространство свое милицейское удостоверение.
– У вас есть ордер на обыск или на арест? – бесстрастно полюбопытствовал все тот же голос.
– У меня есть ордер на дать тебе по сусалам, – весомо заметил отец Олег.
– Какой высокий слог! – восхитился Фрол.
– Ага, как у попа из анекдота, – добавил Мишка…
Баритон обиженно молчал. За дверью КПП нависла тишина.
Троица друзей отошла в сторону, ускользая из поля зрения камер, размещенных на двери и вдоль ограды.
– Ну, что, мужики, – на «раз-два-три»? – кивнул в сторону забора Женька. Чур, я – «торпеда»!
– Ты на своей «Оке» уже работал сегодня торпедой, – проворчал Олег.
– Только китель казенный мне не изгадь, – согласился Мишка.
Не сговариваясь, будто делали это каждый день, батюшка и гаишник подошли к забору и встали в позу, как будто изготовились для игры в чехарду. Фрол почти без разбега в два касания мягко перескочил через спины друзей и исчез по ту сторону забора.
Олег и Мишка не спеша вернулись к КПП. Входная дверь плавно открылась. В дверях навытяжку стоял Фрол:
– Докладывает полковник запаса Фролов. Пост №1, трехсменный.
Под охраной находится… а уже ничего не находится.
Олег и Мишка придирчиво осмотрели помещение. На полу в разных позах сидели и лежали трое охранников.
– Однако… – уважительно протянул
