Притчи приемного покоя 2 - Андрей Левонович Шляхов
Но все хорошо, не бывает, что-то непременно выйдет нехорошо, это аксиома. Проблема влюбленных заключалась в месте для встреч. Первого «природного» опыта они, по понятным причинам, больше не повторяли – стремно, да и неловко как-то, чай не подростки, чтобы по кустам сношаться. Отели для свиданий не подходили обоим. Игорь был слишком известной личностью для того, чтобы светить там свой паспорт, а Екатерину при мысли о том, что она может где-то оставить след, по которому ее муж, сыщик от Бога, распутает весь клубочек, начинала бить крупная дрожь. А без паспорта, хотя бы одного, если кто не в курсе, в отели не заселиться, такие вот дела. Попробовали, было, любиться в Игоревом «Хайлаксе», но даже в просторном салоне было тесновато – стоит только забыться на секундочку, как треснешься головой о потолок или ногой о руль. Да и вообще невозможно заниматься любовью, постоянно думая о положении своего тела в пространстве. К тому же в этих «автопотрахушках», как называла их про себя Екатерина, было что-то унизительное, все равно что тайком ночью котлеты из холодильника таскать (ей это дело было очень знакомо, потому и котлеты делать перестала, чтобы искушения не испытывать). В какой-то момент показалось, что спасением могут стать номера в банях, которые можно было бронировать по номеру телефона, без каких-либо документов, если внести предоплату, но там не радовали условия. Да – с милым и в шалаше рай, и на топчане праздник, но Екатерине хотелось, чтобы первая в ее жизни настоящая любовь жила в соответствующей обстановке. Игорь в этом плане особо не заморачивался – ему хоть в машине, хоть в бане было замечательно (мужики они все, даже самые лучшие, такие примитивные), так что Екатерине пришлось брать инициативу в свои руки, которые Игорь так любил нацеловывать, впрочем, как и все остальное тоже.
Сначала она договорилась с двоюродной сестрой Вероникой насчет ее дачи, находившейся недалеко от Москвы в Мытищинском районе. Дача досталась кузине от рано умершего мужа, который был внуком адмирала Баруханова, заместителя министра морского флота СССР. Два этажа, десять комнат, все удобства и полгектара елового леса вокруг – если это не рай, то что тогда можно считать раем? Вероника выделила Екатерине отдельную комнату, которую та переоборудовала по своему вкусу – поснимала со стен шаблонные репродукции (ужас ужасный, пошла безвкусица!), загрузила в шкаф четыре комплекта шелкового белья, на котором так славно любиться, и заменила яркие пятидесятиваттные лампы, на тусклые матовые, создающие романтичный полумрак. Игорь был в таком восторге, что словами и не описать, это чувствовать надо. Вероника была своей в доску и надежной девчонкой, поэтому иногда Екатерине удавалось заночевать на даче с любимым под тем предлогом, что кузине вздумалось устроить очередную пижамную вечеринку. «Пижамы потеплее берите, чтобы сокровенные места не застудить», привычно шутил муж, но, в целом, вечеринки у него никаких подозрений не вызывали – надо же женщинам иногда оттянуться в своем кругу.
«Вечеринки» были расчудесными – сначала любовь, потом купание в протекавшей поблизости речушке, затем снова любовь, ночная жарка колбасок на мангале, сон в обнимочку с любимым (муж в объятьях засыпать не любил, говорил, что ему жарко), утренние эротические игры, неспешный завтрак… Мысли были только об одном – как бы не умереть от такого невероятного счастья. Екатерина однажды поймала себя на мысли о том, что, если бы не дети, то можно было бы и умереть в объятьях Игоря, потому что лучшего завершения жизни и вообразить невозможно (ничего себе мысли на пороге тридцатилетия!).
Но, как известно, долго хорошо не бывает. Соседом кузины по даче был мерзопакостнейший чел, московский городской депутат с бандитским прошлым. Этому паразиту очень хотелось добавить к своим владениям участок Вероники, чтобы чувствовать себя хозяином настоящего имения. Он неоднократно подкатывался к кузине с предложением о покупке, но та не соглашалась, поскольку в уютном месте для отдыха нуждалась гораздо больше, чем в деньгах и тогда сосед поджег дом. За руку его никто не поймал, но, по свидетельству очевидцев, дом, в котором на тот момент никого не было, загорелся внезапно, средь бела дня, причем с двух сторон. С чего бы ему загореться? Явно помогли. Вероника в ярости высказала соседу все, что о нем думала, и продала участок с пожарищем каким-то джигитам, собиравшимся строить здесь загородный клуб.
– Этим орлам депутата сожрать – что два пальца об асфальт стукнуть, – сказала она, объясняя свое решение Екатерине. – У них связи просто заоблачные. Антон-гондон меня хотел выжить, пускай теперь с ними пободается!
Оно бы и хорошо, что негодяй будет наказан, но перед влюбленными снова встала унылая перспектива автомобильной любви. Екатерина не понимала, почему Игорь, при его-то заработках, не снимает квартиру для встреч, где они могли бы чувствовать себя, как дома. Однажды не выдержала и спросила.
– Ну это же будет как наполовину уход, – ответил Игорь. – Огромное искушение. А я не могу себе этого позволить. Светлана ужасно непрактичная, раньше о ней родители заботились, а сейчас – я. Да, вдобавок, она теперь инвалид…
Инвалидность супруга Игоря получила после не очень-то удачного удаления аденомы гипофиза – резко «село» зрение и появился какой-то синдром, название которого Екатерина никак не могла запомнить. Выражался он в сильных приступах головных болей, которые сопровождались учащением сердцебиения и разными другими неприятностями. Короче говоря, даже худшему врагу не пожелаешь такого. Ну да, при таких обстоятельствах съем квартиры для свиданий может казаться подготовкой к бегству, а настоящие мужчины не бросают тех, кто нуждается в их помощи. Мы в ответе за тех, кого приручили, как-то так.
– Да он тебе просто мозги пудрит! – сказала подруга Марьяна, когда Екатерина поделилась с ней наболевшим. – Ему просто денег на съем жалко или, может, не хочется тебе такие крупные авансы выдавать. А то сегодня вы просто встречаетесь, а завтра ты скажешь: «квартирка у нас есть, милый, давай жить вместе!».
– Но ты же знаешь, что я так никогда не скажу! – возмутилась Екатерина.
– Я-то знаю, – подруга многозначительно хмыкнула. – А вот знает ли он?
Екатерина махнула рукой – отстань, не нагнетай, и без тебя тошно!
– А что бы тебе у меня с твоим хахалем
