Может быть, он? - Елена Лабрус
— Но он требует вас. К себе в кабинет.
— Серьёзно? — резко остановилась я и развернулась. — Ну, пошли. Раз требует.
— А отчёт? — чуть не врезалась в меня секретарь.
— Вот заодно и про отчёт узнаю.
И я, конечно, догадывалась, откуда растут ноги у этого неожиданного интереса директора к моей особе. То к обеду выкати ему выписку. То вечером занеси в кабинет сверку. То позвони в банк. То ответь на один вопрос, то на другой. Я и вакансии начала просматривать не потому, что он мало платил или расти в компании некуда. Мне здесь нравилось, но намёки генерального становились всё прозрачнее, намерения всё определённее, мой рабочий день всё длиннее и всё больше совпадал по продолжительности с его. И всё шло к тому, что выбора он мне не оставит.
— Вы что, прям так и пойдёте? — догнала меня секретарь, когда, бодро вышагивая на каблуках и опасно размахивая сумкой, я дошла до нужной двери.
— Ну, хотелось бы, конечно, принять ванну, выпить чашечку кофе, или хотя бы руки помыть, — усмехнулась я. — Но человек же сказал: ему срочно. А кто я такая, чтобы заставлять себя ждать?
— Но к директору так нельзя, — сглотнула перепуганная секретарь. — Без звонка. Без доклада.
— И что случится? Он меня съест? Не успеет превратиться из дракона в человека и испепелит на месте? Испугается и подавится?
— Нет, но… — совершенно не понимала бедняжка шуток. И это я даже про «не успеет застегнуть ширинку» не сказала.
— Неужели уволит? — страшно округлила я глаза и прикрыла рот. — Ужас, где же ещё я найду другое такое замечательное место с мизерной зарплатой, неограниченной нагрузкой и бесконечным унижением? И это я сейчас не про себя, — покачала я головой. — Кать, иди хоть воздухом что ли, подыши: лето на дворе, если вдруг ты не в курсе. Кофейку попей в тенёчке на лавочке. Музыку послушай. Парню напиши.
— У меня нет парня, — пискнула она и покраснела.
— Напиши подружке. Иди, иди, Катерина. Расслабься. Ничего с твоим драгоценным Жулебовым не случится. Если что, я умею оказывать первую помощь. Непрямой массаж сердца. Дыхание рот в рот. Приём Геймлиха, — изобразила я резкий толчок под рёбра, как делают, если человек подавился.
Видимо, убедила. Бедняжка слабенько улыбнулась. И ослушаться не посмела.
— И съешь что-нибудь, — крикнула я ей вдогонку. — Это приказ! А то свалишься ещё в голодный обморок, — добавила себе под нос.
Пересекла приёмную и открыла дверь в директорский кабинет. Без стука.
— Степан Аркадьевич! — слегка кивнула, приветствуя генерального. — Звали?
— М-м-м, Кристина Валерьевна, — обернулся он от аквариума. — Наконец-то!
Аквариумами в кабинете было заставлено полстены, но он стоял у того, где в небольшом стеклянном кубе с подсветкой плавал единственный ярко-синий петушок и в данный момент, как бы это сказать помягче, в общем, трахал самочку. Чего-то там крутился вокруг неё, помахивая богатым хвостом, характерно сгибал упругое тельце и делал короткие подрагивающие движения.
— Наконец-то? — покосилась я на падающие на дно белые икринки, хотя, конечно, просилось спросить: «Соскучились?»
— Не поздновато вы являетесь на работу? — демонстративно посмотрел на часы директор.
В тёмно-синей рубашке, ярко-синем шёлковом галстуке с золотым зажимом, он и сам смахивал на нарядную бойцовую рыбку. Хотя ни эта пи…жонская дорогая прищепка, ни аналогия, ввиду происходящих в аквариуме событий, совсем мне не нравились.
— Я предупре… — начала было я.
Он насупил брови и перебил:
— Предупреждали? Главный бухгалтер сказала: вы отпросились на два часа.
Я судорожно втянула воздух, и теперь мои брови уползли вверх по лбу: отпросилась? Вообще-то и не должна была. Но директор постучал пальцем по циферблату часов на руке:
— А прошло три. С половиной.
Хм… Главный бухгалтер соврала. Петушок поспешно собирал со дна аквариума икринки. Парализованная самочка медленно шла ко дну.
— Она что, умерла? — испугалась я за рыбку.
Степан Аркадьевич сообразил не сразу. Повернулся к аквариуму.
— А! Нет. Хотя смертельные случаи бывают. Особенно если петушок активный, опытный, а самочка молодая, — сдвинул он брови к переносице и смерил меня взглядом.
Ну, не так уж я молода и неопытна, хотелось ему возразить. Мне двадцать восемь. И петушки у меня были. Разные. Особенно запомнился последний. Уплыл, правда, с изрядно ободранным гребешком, но хвост тоже пушить умел. Так что не надо меня запугивать. Я не из пугливых.
Невзрачная рыбка пролежала в анабиозе пару секунд, потом дёрнулась и снова поплыла вверх. Я с облегчением выдохнула. Смени телефон и заблокируй его везде на хрен, посоветовала я со знанием дела. Но та, непослушная, глотнув воздуха, сама полезла к красавчику. Бывшие — боль, от которой никак не избавиться.
— Да вы не стесняйтесь, подходите ближе, — проследив за моим взглядом, подозвал Степан Аркадьевич.
Встал сзади. Положил руки мне на плечи. Наклонился.
Я затаила дыхание.
— Я слышал, вы претендуете на место заместителя главного бухгалтера, Кристина Валерьевна? — коснулось волос его дыхание.
Сорок четыре. Дважды женат. Трое детей. В отличной физической форме, — отщёлкивала я факты его биографии, как косточки на счётах в сторону «нет», «никогда», «ни за что», «ни одна работа этого не стоит» и ждала предложения. Банального, как мир, но не потерявшего актуальность со времён Адама и Евы.
— Я могу это устроить. Поужинаете со мной?
Э-э-э… парализовало меня, как ту рыбку. Ненадолго.
— А ужин приготовите сами? — усмехнулась я и деликатно отстранилась.
Он засмеялся. У него был мягкий приятный смех. Чистая рубашка. Вкусный одеколон. Здоровые зубы. Сильные руки. Густые волосы, подстриженные чуть длиннее, чем надо и слегка завивающиеся на концах, что придавало ему вид скорее ухоженный, чем запущенный. Если что и выдавало
