Чарли Бон и Алый рыцарь - Дженни Ниммо
В Книжном магазине Мисс Инглдью все шло своим чередом.
Уставший от сюрпризов Дагберт заснул только под утро. Он погрузился в такой глубокий сон, что его не разбудили ни соборные куранты, ни прокравшаяся мимо Эмма с туникой в белом пластиковом пакете. Выпив стакан молока, она сунула пакет под мышку и вышла из дома через заднюю дверь.
Оказавшись во дворе, она на мгновение застыла. Испарения тумана и запах горящего мусора казались невыносимыми. У нее запершило в горле; девочка закрыла руками нос и рот. Ей придется лететь через этот ядовитый воздух, требовалось время, чтобы подготовиться к полету.
Решив, наконец, превратиться в галку, она поспешно сменила облик, а затем взяла в клюв свернутый пакет. Оливия жила на Драконьей улице, всего в двух кварталах от дома Чарли.
Если Мистер и Миссис Карусел не пустили к себе даже Элис, у Эммы вообще не было никаких шансов, поэтому она решила найти альтернативу входной двери. Миссис Карусел часто жаловалась на беспорядок от галок, которым нравилось вить гнездо на дымоходе и сбрасывать в него ветки.
Нахальные птицы не стеснялись залетать к ним в гостиную, их уже два раза ловили на месте преступления и выдворяли обратно за окно.
Пролетая над крышами, Эмма услышала в тумане звуки и голоса: хриплый шепот, далекий смех и даже лязг оружия. Она пригнула голову и устремилась вниз к Драконьей улице.
Дом Оливии находился по соседству с домом Элис Энджел, их сады разделяла высокая каменная стена. На некоторых сливовых деревьях начали появляться белые бутоны соцветий.
Подлетев к дымоходу, Эмма с удивлением обнаружила, что там поселилась семья галок. Они начали строить уютное гнездо для своих будущих птенцов. Птицы скорее удивились, чем рассердились, увидев Эмму, сидящую на краю их жилища.
— Извините меня, — пробормотала она и нырнула в клубок из веток и соломы, а затем плюхнулась в пыльный дымоход. Она приземлилась в камине гостиной, продолжая держать в клюве пластиковый сверток. Угли еще сохраняли тепло, но, к счастью, не горели.
Эмма сосредоточилась на обратном превращении и вышла из камина, снова став девочкой. Поднимаясь на цыпочках вверх по лестнице, она заметила, что ее ноги оставляют на ковре следы копоти.
— Ничего не поделаешь, — подумала она, — возможно, семья Карусел опять обвинит галок во всех грехах.
В прихожей стоял большой платяной шкаф — гардероб. Эмма быстро спряталась внутрь, прикрыв за собой дверцу таким образом, чтобы оставалась узкая щель для наблюдения за комнатой. Теперь ей приходилось только ждать.
Мистер и Миссис Карусел по воскресным дням спали допоздна, первой обычно вставала Оливия.
Эмма надеялась, что по пути в ванную ей ничего не понадобится из бельевого шкафа. Время идет особенно медленно, когда ждешь в темноте, сидя в довольно неудобной позе. Она уже начала думать, что не сможет вынести больше ни минуты, когда услышала звук открывающейся двери. Кто-то прошел мимо шкафа и направился в ванную. Дверь ванной закрылась, но замок не щелкнул.
Эмма осторожно выбралась из шкафа и прислушалась. Кто-то принимал душ. Вне всяких сомнений, Оливия. Девочка подкралась к ванной комнате. Она медленно повернула ручку двери и заглянула внутрь. На банкетке лежала беспорядочная груда одежды, но туники не было видно. Где ее искать — под этими вещами, или в спальне Оливии?
Эмма в панике бросилась в спальню подруги. Пусто. Времени оставалось все меньше. Она лихорадочно трясла покрывала, поднимала подушки, выдвигала ящики, обыскивала шкафы и комоды. Напоследок заглянула под кровать и чуть не заплакала. Ничего. Не могла же Оливия принимать душ в тунике?
Эмма кинулась обратно в ванную. Оливия монотонно напевала за пластиковой шторкой, из душевой лейки по-прежнему лилась вода. Схватив стопку одежды, девочка перевернула ее и увидела заколдованную тунику.
Трясущимися руками она достала из пакета подделку. Процесс исцеления почти начался, она не могла позволить себе остановиться, хотя и не представляла, что может случиться, если Оливия обнаружит, что ее драгоценный наряд подменили.
Схватив заколдованную тунику, Эмма засунула ее в тот же пакет, затем положила копию на банкетку и прикрыла сверху одеждой.
— Кто там? Мама, это ты? — спросила Оливия, услышав шорох.
Эмма опустилась на колени и пригнулась. Оливия выглянула из-за занавески. Ей в глаза попала мыльная вода, и она не заметила неподвижную сгорбленную фигуру.
Пока Оливия промывала глаза, Эмма выползла из ванной комнаты на четвереньках и снова спряталась в платяной шкаф, где засунула пакет за стопку простыней. У нее не было времени возвращаться и закрывать дверь в ванную.
Оливия выключила воду. Минуты ожидания длились бесконечно долго. Вдруг раздался глухой удар упавшего тела. Эмма вбежала в ванную.
Оливия, полностью одетая, лежала на спине с широко открытыми глазами, держась руками за горло. Она задыхалась, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег:
— А-а-х! А-а-х! А-а-а!
Серебряные диски ее новой одежды переливались всеми цветами радуги. Они искрились, дрожали и звенели, в то время как Оливия кусала губы от невыносимой боли:
— Помогите! Помогите! Я умираю…
Эмма опустилась рядом с ней на колени и крепко взяла ее за руки:
— Ты не умираешь, Лив. Ты возвращаешься к жизни.
Она поняла, что зло успело глубоко проникнуть в тело подруги и избавиться от него будет не так-то просто.
Оливия металась по полу, как одержимая, ее ноги сводило судорогой, из груди вырывались бессвязные звуки.
— Что здесь происходит? — Миссис Карусел вбежала в ванную и склонилась над дочерью, — что с тобой, Лив, ответь мне?
Эмма боялась, что если скажет женщине правду, та сорвет с дочери тунику раньше, чем она успеет исцелиться.
Глаза Оливии неожиданно закрылись, она затихла.
— У нее был обморок? — спросила Миссис Карусел, — Почему она улыбается?
— Не могу сказать, но думаю, что теперь с ней будет все в порядке.
Оливия открыла глаза:
— Привет, Эм, я чувствую себя как-то странно.
- Ты потеряла сознание, детка, — сказала ее мать, — скорее всего, потому что не
