Укрощение строптивой - Олег Ростов
— Стенка, стенка, потолок. — Потёр Соне одну щёчку, потом вторую. После чего лобик. — Две ступеньки и звонок. Дзииинь. — Провёл кончиками пальцев дочери по губкам и нажал на носик. — Два пожарника бежали. — начал растирать ей щечки. — Эту кнопочку нажали. — Опять нажал малышке на носик. — Дзииинь.
Соня засмеялась. Полина тоже и обе женщины. Я кивнул Кристине на лавку.
— Ложись. — Она нехотя встала и легла на живот. Стал её проминать.
— Папочка, а почему ты тёте Кристине не читаешь стишок? — Спросила Полина.
— Потому, что тётя Кристина уже большая девочка и ей стихи не нужны.
— Это почему не нужны? — Постанывая спросила жена. — Мне тоже надо. Я не такая уж большая девочка.
— Хорошо. Потом не жалуйся.
— Стёпа!!!
— Ничего не знаю. Лежи спокойно! — Шлёпнул её по ягодицы. Потом начал массировать вдоль позвоночника. — Я по спинке пройду, хворобушку прогоню. Расти ладненькая, да здоровенькая. — Ирма засмеялась. Стал пальцами проминать спину от копчика до шеи. Потом опять сместился к бёдрам супруги. Захватил пальцами складку её кожи стал перекатывать её между пальце поднимаясь к шее, при этом продолжая повторять. — Я по спинке пройду, хворобушку прогоню. Расти ладненькая, да здоровенькая.
После чего выпрямился, голодным взглядом посмотрел на ягодицы Кристины. Стал их массировать круговыми движениями от ануса к бедрам.
— Боже, Стёп, классно как! — Простонала женщина. — Ты мне никогда так не делал.
— Сейчас делаю, чем не довольна? — Массируя ей ягодицы, стал приговаривать, — Попа-ёж, попа-ёж, ты нам спинку не потрёшь? — Кристина с Ирмой засмеялись. Их поддержала Полина и за компанию Соня. Я стал ладонями поглаживать Кристину от ягодиц до плеч. — Родненьким-роднышок, стройненьким-стройнышок, хорошеньким-хорошок, а хорошеньким-хорошок! — Шлёпнул супругу по ягодице. — На спину переворачивайся. — Кристина перевернулась.
Смотрел на неё сверху вниз. Красивая всё же зараза. И пусть ей уже 38, но выглядела она лет на пять моложе. Смотрел на низ её живота. Там была небольшая татуировка, бабочка, раскрывшая крылья. А на самом гладко выбритом лобке латинским шрифтом: «Через тернии к звёздам». Я усмехнулся. Она, глядя мне в глаза, тоже улыбнулась.
— Что, Стёп, звездочку хочешь?
— Мы об этом чуть позже поговорим, тоже мне, звездная девочка. — Начал массировать ей плечи, потом чуть сместился вниз, перешёл на грудь. Кристина лежала закрыв глаза, чуть постанывала. Соски напряглись, став похожими на виноградины. Было большое желание взять сначала одну, потом другую в рот. Пососать. Но я держался. Хотя чувствовал, что стал возбуждаться. Помяв ей грудь, перешёл на живот. Круговыми движениями стал массировать его. Улыбнувшись, начал приговаривать: — Чей животик? Масин! Съел пюре и кашу. Лошадка бежала, тележку возила, Масе говорила, хватит баловаться, поехали кататься.
Губы Кристины расплылись в улыбке. Ирма тоже посмеивалась. Спустился на низ её живота, помассировал там, в том числе и лобок. Кристина чуть раздвинула ноги. Прошёлся по внутренним сторонам бёдер. Она задышала. Я совсем уже возбудился. Хорошо полотенце было у меня на бёдрах, а то не хорошо бы получилось. Дети то рядом смотрят. А ведь мне ещё и Ирме массаж делать. Налил в ладошку оливкового масла, стал втирать его Кристине сначала в ноги. Особенно хорошо втирал в бедра, как с внешней стороны, так и с внутренней. Она уже не стесняясь стонала, сквозь зубы. Потом закусила нижнюю губу. Потом втирал между ног. Закрыв обзор от детей своим телом. Крис посмотрела на меня и улыбнулась.
— Что, Стёпа, готовишь меня? Смазываешь мне всё.
— Умная девочка. — Потом был живот, грудь, шея. Перевернул её на живот. Вновь ноги, ягодицы, спина. Закончив, вытер о полотенце руки. — Пойду, сполоснусь. — Сказал Ирме с Кристиной и ушел в моечную. Сбросил полотенце на лавку. Немного подождал. Вскоре туда же скользнула жена. Подошла, взяла в ладошки моё возбуждённое хозяйство. Стала поглаживать и массировать.
— Всё мне смазал, Стёп? — Тихо проговорила она, прижавшись своей щекой к моей.
— Постарался всё.
— И куда хочешь свою жёнушку оприходовать?
— На твоё усмотрение. Только, Крис, не тормози. Всё же здесь дети. Не дай бог зайдёт, таже Полинка.
— Не зайдут. Ирма их попридержит. Сейчас чаем поит с конфетами.
Кристина опустилась на колени и стала облизывать моё естество. Потом просто заглотила его. Я смотрел на неё сверху вниз, стал гладить её по голове, как это у нас принято, во время орального секса. Она закрыла глаза. Сосала и начала постанывать.
— Что, Крис, тащишься?
— Ммм… — Выпустила его из рта. — Тащусь. Обожаю его. Никакой конфеты не надо. Когда он у меня во рту я дико возбуждаюсь. Да, Стёп, вот такая у тебя жена, конченная бл..ь. Возбуждается от отсоса. — Опять насадилась ртом на мой член. Я ещё немного понаблюдал за ней. Голова жены ходила как метроном. Почувствовал скорый приход. Сердце билось в груди словно молот по наковальне. Взял её голову обеими руками и отстранил.
— Хватит. Поворачивайся.
— Стёп, ну ещё немножко.
— Успеешь. Зато я вспоминаю как ты категорично отказывалась. Помнишь?
Кристина встала с колен, повернулась спиной ко мне. Я обнял её, взявшись за груди ладонями.
— Дура была. Я же уже говорила тебе об этом. Сама себя кайфа лишала. Зато потом… Сколько мы живёт, Стёп, всё насосаться не могу. Ладно, зад и мою девочку ты смазал. Хотя девочка и так течёт. Куда хочешь его засунуть?
— Я же сказал, на твоё усмотрение.
Кристина нагнулась уперевшись в лавку моечной одной рукой, широко расставила ноги, сунула руку между ними и ухватилась за моё естество. Направила себе во влагалище. Потёрла им между половых губ и вставила. Я толчком зашёл в неё до упора. Она качнулась.
— Бл. ь, Стёпа! — Охнула она, упираясь уже и второй рукой в лавку.
— Что? — Держась за её бёдра, стал буровить её лоно.
— Нормально всё. Давай, Стёп. Посильнее и поглубже.
Она покачивалась от моих толчков, голова её моталась. Начала стонать. Шлепки моего тела о её и женские стоны. Хорошо, что дверь плотно прикрыли. Почувствовал, как стенки её влагалища стали сжимать меня. Это был признак того, что она подходит к оргазму. Я и сам был уже готов взорваться в ней. Супруга застонала громче. Я перехватил её за груди и сжал их. Сам тоже задрожал, испытывая бешеный оргазм. Накачивал её
