Мой друг - домовой (Дилогия) - Гектор Шульц
- Это что? – спросил меня с порога Нафаня, критично осматривая покупку.
- Елка, - ответил я, прислонив ее к стене. Дух скорчил знаменитую рожу и разразился очередной гениальной тирадой.
- Прошлый раз была красивая, пушистая. А это какая-то облезлая и тонкая. Иди другую покупай, - я молча подошел к домовому и аккуратно похлопал его по груди. Тот поперхнулся словами и уставился на меня удивленными глазами. – Ты чего делаешь?
- Странно. У женщин грудь есть. А у тебя есть. Может ты неправильная домовиха? – спустя пару секунд ответил я, наслаждаясь Нафаниным лицом.
- Мужлан, - побагровев, выдал Нафаня. – Я здоровый домовой мужского пола. С чего мне женщиной быть?
- Ведешь себя, как женщина. Истеричная и занудная, - бросил я, вешая куртку на крючок. – А елка связана. Сейчас распушится и станет еще лучше той, что ты помнишь.
- А, вона как, - домовенок почесал бороду и даже помог мне снять ботинки.
- Ага. Девчата готовят?
- Я с ними не разговариваю.
- Почему? Снова советы давал, как правильно мясо мариновать? – рассмеялся я, проходя в комнату. Нафаня вовсю буравил взглядом пакет с подарками, пытаясь угадать содержимое.
- Давал. Бисова баба вообще готовить не умеет. Твердит, что еда должна быть вкусной и полезной, - буркнул домовой, попутно выдавая громкую отрыжку. – Ох, не надо было пельмешки с горчицей мешать. Маюсь животиком, барин.
- Сам виноват. У тебя от горчицы метеоризм, а благодаря пельменям еще и Везувий откроется. Привет, милая, - я улыбнулся Алине, которая вышла меня встретить. Лицо девушки раскраснелось, а руки были в сметане.
- Елочку взял? – я утвердительно кивнул, показав кулак кривляющемуся духу, который вертел задом за спиной Али. – Молодец. Нарядите ее с Нафаней, а мы пока готовить будем дальше. Дел еще много.
- Конечно. Он мечтал этим заняться, - хихикнул я, заметив, что морда Нафани скривилась от негодования. Лень его не поддавалась описанию, но с двумя дамами он спорить не собирался и сейчас покорно поплелся в комнату, доставать из шкафа игрушки.
- Мечтал заняться, мечтал заняться. Жопа ты барин. Нет бы промолчать. Лежал бы сейчас Нафанюшка и ничего не делал. А у маленького пушистого друга головушка болит, - нудил дух, кряхтя и жалуясь на жизнь. Я лишь улыбался, глядя на него.
- Я за елкой сам пошел. Мог бы и спасибо сказать, оглоед. Ты и так ничего не делаешь дома. Разленился до ужаса и на Чучу все обязанности спихнул. Когда ты последний раз хоть что-то делал? – спросил я, когда Нафаня картинно упал на пол и отказался вставать, пока ему барин не принесет огуречного рассолу.
- Вчера. Пылесосил, - надувшись, ответил он.
- О да. Помню. Ты скакал на пылесосе и кричал, что твоя лошадь взбесилась и ее надо пристрелить.
- Дурак ты, Андриюшко. Я как энтот, Джон Марстон. Бандитов ловил. Нет у тебя творческой жилки, барин. Загниешь скоро, и срамом сочиться будешь.
- Ясно. Ковбойская тема вернулась. Снова залипаешь в Read Dead Redemption?
- Немножечко, - откликнулся Нафаня, вешая стеклянный шарик на ветку. – ГТА надоела. А там коняшки есть. Им еще можно пинок давать.
- Развлекайся в свободное от обязанностей время. А вообще, я что-то уморился. Пошли девчат наших на аперитивы разведем, - хмыкнул я, направляясь к кухне.
- Да, барин. Вещаешь ты умно, хоть и змей тот еще, - ответил домовенок, запрыгивая мне на плечо.
Алина с радостью выделила нам по две банки хмельного Гиннесса и отправила на перекур, ибо Нафаня, очутившись на кухне, принялся совать свой любопытный нос в каждое блюдо и указывать Чуче, как нужно жарить курицу, чтобы она была сочной. Домовиха, пребывая в скверном настроении, от души отыгралась на Нафане, отлупив того большой деревянной ложкой, которой помешивала специальный острый соус. Дух не остался в долгу и высыпал на голову Чуче полпачки муки, благодаря чему домовиха стала похожей на злобного австралийского людоеда в ритуальном гриме. Разбушевавшихся домовых остановила моя тяжелая длань, вылившая на них две кружки воды из-под крана. На сем и помирились. Правда, Нафаня продолжал бубнить и пытаться взорвать Чуче мозг, а та демонстративно хваталась за сердце и крутила домовому кукиши.
Ближе к одиннадцати часам, когда мясо было почти готово и томилось в духовке, а елка была наряжена и подарки заботливо лежали под ней, мы сели за стол, дабы проводить старый год. Да, он был по-своему забавным, трудным, грустным и радостным. Но радостного и хорошего было гораздо больше. Например, животик Алины уже округлился, и моя жена ласково его поглаживала в свободные минуты, на что я мог смотреть вечность. Нафаня в эти моменты воровал у меня сигареты, щипал за уши и вел себя, как ему заблагорассудится. Он и Чуча все чаще начинали спорить на тему того, кто будет нянчить маленького, и эти споры доходили до серьезных драк. Правда, Нафаня чаще всего был пострадавшим и объяснял это тем, что он галантный джентльмен, который не поднимает руку на дам и предпочитает устраивать им пакости. А я уже настолько привык к этому безумию, что не представлял другой жизни без моих чудесных соседей. И знаете, я был по-настоящему счастлив, что они были в моей жизни, разбавляя своим присутствием хмурые будни и грустное настроение.
- Барин. Вернись за стол, - напомнил о себе Нафаня, тыкая меня в бок вилкой.
- Ай. Ты вообще ополоумел, бабай? – ойкнул я, потирая ужаленное место.
- А как тебя пробудить? Сидишь такой, слюни пускаешь, а потом бац, а Нафаня щеголяет в костюме барина, а кого-то в дурку увезли.
- Бывает, - согласился я. – А еще бывает, что Нафаню на неделю лишают развлечений и все, что ему остается, это мыть полы и окна.
- Мальчики мои, милые, - устало улыбнулась Алина. –
