Кал-центр - Гектор Шульц
– Головко, – прочитал Лео.
– Угу. Помнишь, она в последнее время в Москву зачастила? Вот псина! Тут даже дата есть, когда планируют наш офис закрыть. Конец ноября. Через три месяца.
– Да, но если не увольняться, а дождаться закрытия, может тогда парашют дадут? – хмыкнул Лео. Я рассмеялся и помотал головой.
– Скорее нассут тебе в кружку и пинком отправят на улицу. И Пашинян-то не уволили. Вот она, пингвин-переросток, блядь, – усмехнулся я и ткнул пальцем в ноутбук.
– Весело, – устало протянул усталый Лео.
– Ага. Аж шишка задымилась, – кивнул я и, разлив остатки коньяка по бокалам, выпил. – Тут еще одна тема есть. Оказывается, Губарев, Головко и руководство нового офиса ездили на Бали отдыхать. Недавно. Какая интересная учетка…
– Что делать будешь?
– Поеду домой и лягу спать. Завтра у меня выходной, – чуть подумав, ответил я. – Там решу. А ты?
– Я дождусь закрытия. В любом случае, наверное, – пожал плечами Лео. – Да и Даша с Аллой пока тут. Как я их оставлю?
– Ну, да, – буркнул я, не ожидая от него ничего другого. – Ну, это твой выбор. А вот мне надо хорошенько подумать.
*****
Утром я зашел на кухню и, кивнув маме, выдул из горла бутылку холодной минералки, после чего поставил на огонь чайник. Пока тот закипал, я уселся на стул и, подперев кулаком подбородок, посмотрел в окно.
– Дёнь… случилось чего? На тебе лица нет, – тихо спросила она. Я мотнул головой и криво улыбнулся.
– Просто устал, мам, – ответил я и кивнул, когда она поставила передо мной кружку с кофе. – Спасибо.
– На работе все хорошо?
– Не очень, – честно ответил я. Не хотелось врать маме. – Скорее всего, через три месяца контора закроется.
– Долги так и не выплатили.
– Боюсь, что и не выплатят, – помотал я головой и ободряюще улыбнулся. – Ничего, найду новое место.
– Я приму любое твое решение, сынок. Ты же знаешь, – улыбнулась она в ответ и, подойдя, взъерошила мне волосы. – Тебе надо что-то в магазине? Я с Наташей схожу.
– Минералку и сигареты, мам. Спасибо, – кивнул я.
Когда мама ушла, я вышел на балкон и, закурив, задумчиво посмотрел на колышущуюся внизу зелень. Лето заканчивалось. Сегодня ровно три года, как я впервые сел в линию.
*****
– Что это? – процедила Головко, когда я зашел к ней в кабинет после выходного и положил на стол заявление об уходе.
– Заявление. Прошу подписать и освободить от отработки, – ехидно улыбнувшись, ответил я. Головко захлопала ртом, как уродливый сом, сделавший пластическую операцию, и мотнула головой.
– Ты не можешь! Нам всем сейчас нелегко.
– Ой, конечно. Нелегко. Слышал, что в Химках все прекрасно, а на Бали песочек мягкий и море теплое, – жестко ответил я и снова улыбнулся, увидев, как перекосило рожу Головко. Она все поняла, сжав зубы, вытащила перьевую ручку и поставила на моем заявлении размашистую подпись. – Что с долгами? Компания должна мне сто двадцать тысяч. Или уходящих шлют на хер?
– Денег нет, Петровский. Тебе это известно, – пробурчала Головко. Я кивнул и вышел из кабинета.
– Уходишь все-таки? – грустно протянула Настя, когда я отдал ей подписанное заявление и сел рядом.
– Не грусти, Настёна. Скоро тут никого не останется, – улыбнулся я, увидев, как она удивленно открыла рот. – Увидимся, ангелочек.
– Пока, Денис, – машинально кивнула она. Я вздохнул и, попрощавшись со всеми, пошел к двери.
В отделе продаж все было, как прежде. Негромко звонили «авайки», Лео раскидывал заказы между менеджерами и изредка слышался тоненький голос Амили. Но я знал, что скоро случится обед, клиенты валом пойдут на сайт и в отделе станет жарче. Но мне было плевать.
Я подошел к большому столу и снял с «авайки» Шульмана трубку. Затем чуть подумал и набрал номер Губарева. Он ответил не сразу, а когда ответил, то бросил раздраженное «привет», как и всегда.
– Ты не вовремя, Денис. Что у тебя?
– Решил сообщить, что увольняюсь, – ответил я. Амиля удивленно на меня посмотрела, как и остальные ребята. Только Лео, вытянув шею, ободряюще мне улыбнулся и показал большой палец. – Головко подписала мое заявление.
– Ну, скатертью дорога, – буркнул Губарев, однако я не дал ему бросить трубку.
– Погоди. Что с моими долгами? Компания должна мне сто двадцать тысяч.
– Денег нет, ты же знаешь. Перебиваемся, как можем.
– Знаю. Бедняги, да. И про Химки знаю, и про Бали, – Губарев закашлялся, заставив меня улыбнуться. – Оказывается, иногда полезно удалять учетки.
– На что ты намекаешь?
– Выплати мой долг и долги ребятам из моей смены, – буркнул я. Губарев поворчал в трубку и его голос стал более мягким.
– Денис, так дела не делаются.
– Я насмотрелся достаточно, как делаются дела. Если я не получу своих денег, то отправлю письмо в трудовую инспекцию.
– Угрожаешь? – рыкнул он. Я вздохнул. – Кому угрожаешь?!
– Игорь. Я в «ВебЛайне» с самого начала. Три года я работал, как вол. Терпел все говно, старался сохранить настрой ребят. Входил в положение. Забивал на отпуска и, когда все бежали прочь, я работал. Мы работали, Игорь. И неужели мы не заслужили хорошего отношения к себе? Хотя бы напоследок. Я понимаю, что письмо может затеряться, но нервов оно попортит изрядно, обещаю. Поэтому и предлагаю компромисс.
– Я не смогу выплатить все долги. Владелец на это не пойдет.
– Половину долгов. Мне и моим ребятам, – тихо ответил я.
– Хорошо. Удачи, Денис.
– Взаимно. Тебе она понадобится.
Когда я вышел из офиса, то первым делом закурил. Сел на лавочку под старой ивой и улыбнулся, увидев, как по ступенькам спускается Лео. Ребята проводили меня и вернулись к работе. Только Дашка и Амиля расплакались и убежали в туалет, поправлять макияж. Но Лео знал, что я не уйду, не выкурив еще одну сигарету. О чем сообщил, когда сел рядом.
– Ты от меня не отвяжешься, да? – спросил я. Лео мотнул головой, и мы рассмеялись.
– Куда теперь?
– Не знаю. Пока хочу выспаться и отдохнуть.
– Думаешь, Губарев выплатит долги?
– Вряд ли. Я просто брал его на понт. Но я надеюсь, что и в его гнилой душонке есть капля порядочности. Поэтому я обратился к нему, а не к Головко.
– Значит, три месяца? – хмыкнул Лео. Я кивнул.
– Три месяца. И мой тебе совет. Если в ближайшие две недели долги не выплатят, уходи.
– Я все же дождусь, – улыбнулся он.
– Упертый ты, Леопольд. Впрочем, это твой выбор, – я обнял его и пожал руку. – Увидимся.
– Увидимся, Петровский, – устало сказал усталый Лео. А я
