Журнал «Если» - «Если», 2004 № 10
Результат? Наверное, он есть. И все же я наверняка знаю, что какой-нибудь ляп или ляпчик возьмет да и проскочит. Почему? По закону больших чисел. И кто-нибудь возрадуется: «А Акела-то того… попал пальцем в небо».
Отдельная песня — ляпы астрономические. Коль скоро многие фантасты и сейчас все еще продолжают с успехом забрасывать своих героев в космические дали, всем им не мешало бы уточнить реквизит всевозможных галактических сцен. Иначе… смех и грех.
Даже если вещь выдержана в чисто земных реалиях, это еще не спасает ее от астрономических ляпов. Пример: герои наблюдают солнечное затмение, а накануне они гуляли при полной луне. Скажите, так бывает?
И надо ли говорить, что пресловутая Железная звезда из «Туманности Андромеды» Ивана Антоновича Ефремова в описанном виде существовать никак не может — астрофизика ей этого не велит. Ну, тут еще ладно: в 50-е годы сохранялась некоторая неясность с заключительными стадиями звездной эволюции. Худо-бедно сойдет и сомнительная звезда Оокр. Но как быть с планетой Торманс, вращающейся «лежа на боку», причем так, что одно полушарие планеты всегда оказывается «ведущим», а второе «ведомым»?! Караул, помогите!!! Мир перекосился — отменен принцип гироскопа! Увы, увы, Иван Антонович…
Жду возражений: Ефремов не был астрономом, а был выдающимся палеонтологом! Кто спорит. И все же… ну, вы понимаете, что сейчас я вновь укажу на эпиграф и присовокуплю слова Жванецкого…
«Недостойно нападать на писателя-титана, с которого начался новый этап в отечественной НФ, к тому же покойного», — вероятно, скажете вы. Теперь и вовсе мимо цели: когда я начну нападать, вы сразу это поймете. Не кусать авторитеты я хочу, а указать на главное: при всех несуразностях «Туманность Андромеды» и «Час Быка» — великие произведения! Железной звезды не бывает, но мы в нее верим. Потому что Мастер сделал так, чтобы мы поверили.
От этой печки уже можно плясать, верно?
«Не виноватая я, он сам пришел!»Позвольте, а верим ли мы, например, в гиперболоид? Особенно в то, что изображено в книжном рисунке под видом «закона гиперболических зеркал»? Школьная физика запрещает верить в сию ахинею. Заменим гиперболоид параболоидом — что получим? Снова запрет, только уже со стороны физики вузовской, второго примерно семестра. Вот ведь какой, оказывается, А.Н.Толстой дремучий гуманитарий — физики не знал! Ура, поймали классика!
Знал он физику, в том-то и дело. Но сознательно выбрал «гиперболоид» как более внушительное слово. Вам не кажется, что в названии «Параболоид инженера Гарина» что-то явно не так? Несуразное оно какое-то, да и бледненькое…
О! Да мы никак добрались до совершенно специфических авторских ляпов — сознательных! Да, водится в литературных джунглях и такой зверь. И неплохо живет, и в Красную книгу не просится. Скольких прекрасных произведений мы лишились бы, возьмись объявить на него неограниченную охоту…
В вышеприведенную классификацию сознательный ляп явно не вмещается — по большому счету это даже не ляпсус, а литературный прием. Причем, очень рискованный: а ну как писателю не удастся увлечь читателя настолько, чтобы он и думать не думал о нарочитой ошибке? Тогда беда. Тогда король голый.
Да, но кто сказал, что на писателя должны сыпаться лишь лавры, а не шишки? Оно бы и неплохо, но чудес не бывает.
Иных ляпов — из классификации — никто из пишущих не ищет. Они приходят сами, а обнаруживаются, несмотря на старания «бета-тестеров», частенько уже в свежеотпечатанной книжке. И хватается несчастный автор за голову: «Куда смотрели мои глаза?!»
Или не хватается. Что гораздо хуже. Кривая, мол, вывезет.
Завезет, а не вывезет. В кювет. На то она и кривая.
Несколько «заляпух» в посредственном произведении — уже повод отказаться от прочтения. Ну, а не в посредственном?
Один-два мелких камешка во вкусном плове едок, возможно, и не заметит. Но кто-нибудь непременно сломает себе зуб. Тоже по закону больших чисел.
Тут самое время сделать маленькое отступление, заглянуть в томик Штерна и продолжить фразу, вынесенную в эпиграф: «Историческую же фантастику пишут все, кому не лень». Так ли это?
Похоже, данное замечание несколько устарело: в последние годы ряды отечественных фантастов пополнились несколькими профессиональными историками, которым, во-первых, не лень, а во-вторых, они знают, о чем пишут. Пусть даже некоторые их произведения с трудом можно назвать фантастикой, зато исторических ляпов — ноль, как и следовало ожидать. Лишь полет фантазии в допустимых, четко очерченных рамках да не совсем стандартные взгляды в рамках разногласий между различными научными школами…
Так что же, возвращаемся к тому, с чего начали: фантастам следовало бы «резвиться» прежде всего в своих профессиональных областях, где риск ляпа минимален?
Хорошенькое дело! Да ведь, помимо уже упоминавшейся астрономии, фантаст должен обладать хотя бы поверхностными знаниями во множестве естественных наук, не говоря уже о психологии, технике, культуре, той же истории и т. д. Волосы дыбом!
Пригладьте волосы, господа. Умный любит учиться, как сказал Окуджава и, кажется, не только он. Учиться всему. Во-первых, владеть материалом. Во-вторых, и это важнее, писать так, чтобы читатель не заметил ляпов, которые все равно вылезут, пусть и в минимальном числе, а если и заметил, то легко простил их автору за полученное при чтении удовольствие. Ведь написать произведение вообще без недостатков — совершенно немыслимая задача. Не будем ее и ставить. Лучше поставить другую задачу, полегче, но зато более реальную: стараться писать так, чтобы у читателя не возникло желания критиковать.
Даже несмотря на ляпы. Которых все-таки надо избегать, но тут разговор явно уходит на второй круг. Поэтому — dixi.
КРИТИКА
Дмитрий Янковский
Вирус бессмертия
Москва: ЭКСМО, 2004. — 544 с. (Серия «Русская фантастика» ). 8100 экз.
Последние романы Дмитрия Янковского — «Побочный эффект» и «Правила подводной охоты» — по внешним параметрам тяготеют к технической НФ. Московский писатель со вкусом подает инженерно-физическую сторону текста, не ленится пояснять, что к чему в очередном фантастическом аппарате или очередной фантастической методике. В романе «Вирус бессмертия» он демонстративно разбирает на отдельные фрагменты религиозно-мифологические конструкции и складывает из них новые — на основе научной логики. Янковский поясняет свою позицию устами одного из действующих лиц. Мистика, с его точки зрения, всего лишь результат недостатка информации…
Но за всеми радиоволнами, стратостатами, приемниками, реле, строго научными гипнотическими трансами и тому подобным скрывается восточная притча. Уйдя от мистики, Янковский пришел к эзотерике. Время от времени мироздание дарит человеку шанс выполнить любое желание, но только одно. Стечение обстоятельств, позволяющее использовать этот шанс, создается очень редко и чаще всего случайно. Весь вопрос в том, что выберет «счастливчик» в момент, когда окажется владельцем одноразовой волшебной палочки. В большинстве случаев при выборе люди подчинялись собственному страху. Кто-то возжелал личного бессмертия, кто-то военного превосходства своей страны в будущем мировом конфликте… Янковский старается подвести читателя к идее, что выбирать — всегда — надо не страх, а любовь. Парадоксальным образом этот выбор может означать отказ и от бессмертия, и от иных сказочных возможностей. Слишком уж велика вероятность того, что соблазн силы, возникшей ниоткуда, дармовой и совершенно необоримой, сделает из человека чудовище.
Сюжет романа боевиковый: 1938-й год, энкавэдэшники, немецкие дипломаты, буддийские монахи, слежка, стрельба, трупы. Любители не будут разочарованы. Разве что ближе к концу действие утопает в бесконечных диалогах, и появляется ощущение затянутости.
Дмитрий Володихин
Дэвид Дрейк, Эрик Флинт
Окольный путь. В сердце тьмы
Москва: АСТ — Ермак, 2004. — 714 с. Пер. с англ. М.Жуковой. (Серия «Золотая библиотека фантастики» ). 5000 экз.
Дилогия известных фантастов внешне выглядит очередной «альтернативкой», где главную роль играют исторические деятели Византийской империи VI века, и в первую очередь, знаменитый полководец Велисарий. Впрочем, биографию Велисария авторы подкорректировали, заставив того готовиться к военному конфликту с могущественной объединенной империей, созданной в Индии народом малва. Поначалу читатель недоумевает: как же мастерам этой империи удалось изобрести огнестрельное оружие за восемьсот лет до его реального появления? Неужели вся фантастика ограничится рассказом о судьбе индийского оружейного гения-самоучки? Не будем спешить с выводами.
