Моя простая курортная жизнь 6 - Мэри Блум
— Можно, — прошептала она. — Тебе все можно…
И следом потянула мои губы к себе, освобождая место между своих разведенных ножек для более подходящего им органа. Я приподнялся, нависая над ней. Она с готовностью обвила руками мои плечи, а ногами — мои бедра. Момент был просто идеальный…
…чтобы его кто-нибудь испортил или что-нибудь помешало.
— Ромк, а ты диван мне не передвинешь?.. — могла ворваться Полина, появившаяся невесть откуда.
— Рооом, а мы к тебе пришли!.. — могли хором завопить мои подруги.
— Чем это вы тут занимаетесь⁈.. — мог вломиться в комнату даже ее папаша.
А еще могла обвалиться лестница, пойти за окном метеоритный дождь или просто прилететь НЛО… Я так долго этого ждал, что, казалось, что угодно могло это испортить.
Но… никто не помешал, никто не испортил, никто не позвонил, никто не зашел, никто не вломился, не упал метеорит и даже не случился апокалипсис. В тишине комнаты я слышал только, как участилось ее дыхание, как стучит ее сердце, как стучит мое сердце. А затем ее губы прильнули к моим губам, словно моля нас больше не терять время.
И я наконец сделал ее моей.
— Привет… — ласковый поцелуй коснулся кончика моего носа.
Проснулся я самым счастливым парнем на планете. Теплое нежное тело моей девушки, которую я ночью сделал женщиной, тонуло в моих объятиях, светлые волосы разметались по моему плечу, а глаза смотрели в мои глаза с восторгом и любовью. На простыне рядом лежал квадратик презерватива — забытый и не распечатанный. Дана, как оказалось, подготовилась не меньше меня, что стало еще одним приятным сюрпризом. И с самого начала я познал ее, а она меня без всяких лишних преград.
— Ты был прав, — проворковала она, прижимаясь ко мне голой грудью и игриво спускаясь пальчиками все ниже по моему торсу — к органу, который ей так полюбился за ночь. — Не было смысла ждать столько времени… Но ты же меня простишь? Я все-все искуплю, — улыбнулась моя милашка с коварством только открывшей себя женщины.
Она больше не была недотрогой — этой ночью я открыл и другую ее сторону. Еще ни одна девушка не принимала меня в себя так: с трепетом, исступлением, настоящим благоговением — словно каждый мой поцелуй, каждое касание, каждый толчок вызывали у нее неземные откровения. На моем члене Дана с восторгом открывала новую себя — и это оказалось сравнимо с первобытным ритуалом. Она была жрицей, а я — локальным божеством, ее желанным, любимым божеством, вошедшим в нее и говорившим через нее — стонами, криками и страстным шепотом.
— Еще!.. Еще!.. — жарко шептала моя малышка, извиваясь подо мной, пытаясь вобрать меня всего, с ходу разведать самые глубины своей девственной киски.
Голод, столько времени копившийся в ней, я щедро утолял собой и не менее жадно утолял свой ею — нежной, неопытной, трепещущей от каждого моего движения. Ее аромат, ее мягкость, ее тепло околдовывали, и я уже был готов в любой момент распасться в ней на частицы — дойти в этом первобытном ритуале до самого конца.
Мой теплый оргазм, впервые заливший ее лоно, вызвал у моей милашки экстатические судороги. Не переживая такого ранее, но в полной мере вкусив сейчас, она со стонами отдалась инстинктам. Забыв обо всем, кроме жара наших сплетающихся тел и твердости моего члена, дающего ей опору, Дана все крепче стискивала мои бедра ногами, все жарче кусала мои губы и все горячее шептала, умоляя залить ее еще. Подрагивающая киска, как разбуженный зверь, жадно набрасывалась на мой стояк, раз за разом пытаясь проглотить его, но не в силах насытиться. Сколько бы моя милашка не отказывала себе, сколько бы не пряталась — голод брал свое. Особый голод, который мог утолить только я. Я был единственным божеством, которое могло ее насытить.
И я насыщал, наполнял ее собой — раз за разом, пока, изможденная, она не уснула в моих объятиях, приняв в себя столько меня, что нужен был сон, чтобы это осмыслить — и ей, и мне: этим кайфом мы переполнились оба. Однако к утру нам обоим хотелось еще.
— И как же ты будешь это искупать? — я потянул мою гибкую девушку на себя, намереваясь попробовать позу, которую мы с ней еще не пробовали.
О, у нас была куча всего, что мы еще не пробовали. Но, судя по готовности и горячности, с которыми Дана запрыгнула на меня, очень скоро мы попробуем все. Тестируя новые возможности, она ловко поймала меня в себя и сладко выдохнула, вновь оказавшись на члене.
— Как… же… это… приятно… — и, повинуясь инстинктам, начала ритмично двигаться.
Идеальные ласки, идеальный темперамент, идеальная девушка… Все, что мне надо для счастья, сейчас сидело на мне и охотно дарило это счастье мне. Отдавшись процессу, я лишь как опытный наставник направлял мою увлеченную ученицу, понимая, что долго так все равно не протяну. Уж слишком сладким был ее любознательный напор.
— Обожаю, когда ты в меня кончаешь… — вновь принимая меня, она потянулась за поцелуями.
А я обожал в нее кончать. Я вообще любил кончать в девушек, но в Дану кончать оказалось особенно сладко. Попробовав это еще парочку раз, мы на время утолили один голод, и ему на место сразу же пришел другой. Как я уже убедился на практике, у девчонок после первого раза дико разыгрывается аппетит. Так что мою милашку, голодавшую всю ночь, пора было кормить не только моим белком.
Я натянул домашние брюки, Дана набросила мою футболку прямо поверх голого тела, и, обсуждая, что будем готовить на завтрак, мы направились вниз. Глядя на ее покачивающуюся попку, в куче мест отмеченную моими губами и пальцами, я уже прикидывал, какие позы и ласки будем осваивать следующими — у нас был целый выходной день, только для нас двоих. Полина по моим прикидкам еще не должна вернуться, а значит, нашей идиллии ничего не помешает…
Однако моя управляющая внезапно обнаружилась по пути на кухню. Как спящий ягуар у входа в пещеру, она громко посапывала на диване в гостиной и вовсю благоухала перегаром. В той же одежде, в которой ушла с подругами вчера, с помятой прической и посыпавшимся макияжем, который небрежно ткнула прямо в подушку. Что, так напилась, что не
