Прости, мне придется убить тебя - Катерина Траум
Шумно сглотнув, Дональд обвёл взглядом помещение. Бочки по сторонам, желтоватая лампа, пыльный пол. И крепкий мужчина у противоположной стены, опирающийся на неё спиной. Каштановые спутанные прядки небрежно спадали на лоб, лицо украшено живописным синяком. Гонсалес узнал его не сразу, но как только это случилось, вся картинка начала приобретать смысл.
И противный, скрипящий звук натачиваемого лезвия в умелых руках Хантера — тоже. Тот как будто не замечал свою распятую на стене жертву, привязанную прочными верёвками к большим металлическим кольцам, вбитым в дерево. Методично, не спеша, скользил точильным камнем по ножу, шлифуя его до предельной остроты.
— Ты, — выдохнул Дональд, поморщившись: — Так я и думал, что это твоих рук дело. Псих. Вы оба — психи.
Хантер, наконец, оторвался от своего занятия, поднимая взгляд на врага. На языке вертелось так много, но совершенно некогда было толкать долгую речь. Неизвестно, выполнил ли бывалый бизнесмен все условия, не позвонил ли копам. Впрочем, если бы это было так — они бы уже были здесь. Угроза репутации оказалась достаточно весомой. Но тянуть и правда не хотелось: столько лет ожидания не должны пропасть даром.
— Тебе не разрешали открывать рот, — прошипел Хантер, отлипая от стены и делая скользящий шаг вперёд. Провернул нож между пальцами в чёрных перчатках, примеряясь для броска, и Гонсалес вздрогнул всем телом, взирая на оружие испуганно расширяющимися глазами: — Ты будешь говорить только тогда, когда тебя спрашивают, иначе я покажу тебе новые границы слова «боль». Это ясно?
Угроза, повисшая в воздухе, чувствовалась на вкус. Жертва судорожно кивнула, на что Хантер никак не отреагировал. Зато Гвен сложила руки на груди, встав в воинственную позу.
— Постой. Ты не удивился, увидев меня.
Что-то было не так в этом довольно спокойном поведении дядюшки. Она ожидала, как минимум, громких возгласов, проклятий и прочей чуши. Но Дональд лишь неопределённо мотнул головой и пояснил:
— Вирджиния. После той статьи она прибежала ко мне с покаяниями и выдала всё. Как заказала сначала Райта, а потом и тебя. Как на неё напали на парковке, и это точно была Леди в чёрном. Я отправил дочурку с глаз долой, в Чикагскую клинику для наркозависимых. Думал, кокаин размыл ей мозги. Но она умна, о да… Догадалась вперёд всех, кто ведёт подпольную игру.
Гвен спешно переглянулась с Хантером, но тот был слишком сосредоточен, рассматривая цель как кусок сочного мяса, готовый к разделке. Вздохнув, она постаралась сохранять невозмутимость. Услышанное заставило холодный пот проступить на спине: как минимум двое людей знали её личность. И если Дональд точно не переживёт эту ночь, то с Вирджинией сложней. Кому она уже могла сообщить, учитывая её связи в полиции?
Нет, выход после всей этой заварушки лишь один, и понимание было тяжёлым. Машина для побега стояла на парковке в Ньюпорте не зря. Из этого склада две дороги — за решётку или как можно дальше из города, с поддельными паспортами и обналиченным счётом.
— Благодари Гвен, что твоя дочурка не висит на соседней стене, — хмыкнул Хантер, с тоской подумав, что был прав: хитрую рыжую лису нужно было прибить, пока имелась возможность. — Хватит выяснений отношений. Ты знаешь, зачем тут. Чего я всегда хотел от тебя.
Он достал из кармана куртки диктофон и бросил напарнице, поймавшей прибор на лету. Жест был показательный, и более многозначительным стал только взгляд Гвен, когда она вытащила из сумки папку с заготовленным в ней признанием вины. В красках расписывающим всё, что сделал Дональд в ту ночь и всё, что ему пришлось предпринять, дабы скрыть это. Фамилия каждого, кого он подкупил — ныне безвестно пропавшие трупы.
— Лучше убей сразу, — оскалился Гонсалес, поняв смысл этих жестов. — Потому что я не позволю такому позору лечь на мою семью.
— Твоё существование — уже позор, — прошипел Хантер.
Без всякого предупреждения, без малейшего колебания, он метнул до сих пор сжатый в пальцах нож в распластанное перед ним тело. Отличная вышла мишень для игры: кровавый дартс принёс первые очки, когда лезвие вошло в левое запястье жертвы, разрезав плоть легче сливочного масла.
Дональд громко закричал от неожиданной резкой боли, рассыпая срывающийся голос эхом по складу. Из глубокой раны тонкой струйкой потекла алая жижа, собираясь в небольшую лужицу на полу. Хантер смотрел на это, затаив дыхание, заворожённый видом проклятой крови. Первый искрящий кайф пронзил вены, заклубился в лёгких ароматом железа, смерти и приближающейся победы.
— Советую быть посговорчивей, дядюшка, — усмехнулась Гвен его скорчившейся роже и становящимся всё тише жалобным скулениям. Уже неважно было, кто он и как попал сюда, осталось только потрясающее ощущение превосходства и власти. — Или мы освежуем твою тушку живьём.
Теперь угроза была ещё более реальна, а Хантер без лишних слов принял из руки Гвен второй нож. На мгновение они встретились взглядами, одинаково пропитывающимися темнотой.
Присутствие Миледи при обычно максимально интимном процессе — наказании врага — сделало странные вещи с его сознанием. Оно туманилось, тонуло в малахитовых глазах, горящих восхищением. Искра лёгкого возбуждения скользнула по коже, и с трудом, но Охотник стряхнул её, моментально сосредотачиваясь.
Добиться победы любой ценой. Больше ничего не имело значения.
Взвесил оружие в ладони, вновь развернулся к мишени и отправил лезвие в бедро Дональда, снова оглушительно взвывшего. Кровь пропитала его брюки, проступая на серой дорогой ткани багровыми разводами.
— Итак, ты уже готов рассказать, как убил своего сына, мразь? — участливо поинтересовался Хантер, едва перебивая стоны боли и беззвучные ругательства. — Или продолжить? Я буду подбираться всё ближе к органам. Куда мне отправить следующий нож, как думаешь, Миледи?
— Ты знаешь мои предпочтения, — хищно улыбнулась Гвен. — Пригвозди к стене его яйца, или это сделать мне?
— Нет! — заверещал Гонсалес, паническим взглядом проводив её метнувшиеся к поясу с оружием пальцы. — Прошу, нет, я всё скажу!
— Так бы сразу.
Гвен подошла к нему, парой профессиональных движений развязала неповреждённую правую руку. Предоставила ему раскрытую папку и ручку, закатив глаза от раздражения: он пытался вчитаться в текст, но чёрт побери, у них не было на это времени!
— Живо, дядя. Мы тут не
