Девиант - Вова Бо
Хотелось пошутить что-нибудь про нехватку кофе по утрам, но решил, что это уже лишнее. Мы с Занозой разделили еду и беду. Вместе выбрались из западни под названием «Чертополох и мудаки», вместе выбрались из другой западни под названием «Девиант и его гениальные планы в отсутствие полной картины происходящего».
Бросать ее вот так вот, даже не попытавшись? Это как-то неправильно. В чертогах слишком мало людей, не желающих тебя убить просто так. Еще меньше тех, кто может быть полезен. Не стоит таким разбрасываться.
— Я этому выродку засуну его трубку в его задницу, — добавил Седой, поправляя шляпу. — И весь баллон газа пущу.
Бежать не получалось, даже идти не получалось. Мы просто ковыляли на крик Занозы, благо оказалось не далеко.
Мы пересекли буквально одну улицу и вышли к широкому зданию в викторианском стиле, огражденному каменным забором с колючей проволокой поверху. Железные кованые ворота были открыты настежь, а вдалеке за ними двое сгорбленных тварей как раз затаскивали Занозу через главный вход.
Рядом стоял тот человек с газометом и баллонами. Он посмотрел прямо на нас и неспешно зашел следом, оставив двери открытыми.
— Похоже, будто бы нас сюда специально заманивают, — прокомментировал Седой.
— Да что ты? — не удержался я.
Учитывая нашу скорость. Они могли успеть два круга навернуть вокруг этого здания вместе с верещащей занозой. А получилось так, будто бы мы их прямо в последний момент нагнали.
— И что будем делать? — спросил Седой, но я видел, что он уже все для себя решил. Просто проверяет.
— Не бросать же ее, — повторил я и вошел в ворота.
— Да, ты-то кофе вряд ли сваришь, — усмехнулся старик, перехватывая гитару поудобней.
«Внимание, вы входите в угодья «ПерваяПоследняя Психиатрическая Клиника Визарата». Охотник первого ранга Не доктор Джейми Блейз Младший».
— У-ублю-ю-юдки, — послышался знакомый голос Чертополоха вдалеке. — Я иду-у за вами.
Что-то я врагов завожу в этом месте быстрее, чем живут друзья. Определенно, Занозу надо вытаскивать, пока не слишком поздно.
Глава 20. И математику тоже отведем на скамейку для чмошников
Пожелтевшая от времени вывеска выцветшими буквами сообщала, что в психиатрической клинике сегодня день открытых дверей.
Судя по тому, что мы видели в том переулке, правило работает как на вход, так и на выход. Пока мы с Седым поднимались по разбитым ступеням, с закосом на мрамор, я рассматривал козырек с лепниной.
Такое ощущение, что старые колонны вот-вот рассыплются крошкой, и вся эта конструкция грохнется нам на головы. Но нет, даже за нашими спинами не обвалилась, чтобы перекрыть выход, хотя это было бы в духе чертогов.
Просторный зал в бурых тонах, сухие листья устилают каменный пол, множество выцветших и покрытых толстым слоем пыли картин на стенах. Здание выглядело давно заброшенным, и время наложило свой отпечаток.
Седой молча кивнул на проторенную дорожку среди пыли и грязи на полу. Здесь явно кого-то волокли. Хотя стоило нам оказаться внутри, как все звуки словно отрезало. Из-за этого в голову лезли мысли, что мы опоздали.
Заноза то орала, осыпая забористым матом своих пленителей, то резко замолчала. Из-за этого в голове свербела подлая мыслишка, что надо валить отсюда. Что уже некого спасать, кроме самих себя. И вот он, выход рядышком. У каждого своя дорога в чертогах безумия, но ты можешь выбрать другую.
Параметр духа просел на единицу. Слетел баф воодушевления. Я встряхнулся, стараясь сбросить наваждение. Решение принято, мы никуда не уйдем. И после этой мысли сразу стало как-то легче, тягостное желание убежать отступило.
Я ткнул Седого локтем, привлекая его внимание. Говорить в этой могильной тишине не хотелось. Старик последовал за мной к одной из стен, где на растянутом куске бумаги виднелись схематичные изображения. Правда, то, что я вначале принял за бумагу, оказалось кожей. И сдается мне — человеческой. Параметр духа просел еще на единицу.
И тем не менее, это была карта больницы. И оказалось, что мы находимся только в гостевом здании, а вся территория куда больше. Вот теперь это действительно напоминало охотничьи угодья.
Всего на карте схематично было изображено с десяток строений, соединенных дорожками. Тут имелся большой парк, озеро и много лужаек. В центре карты что-то вроде открытого театра с рядами скамей и сценой.
И ничего, что могло бы дать подсказку, чего вообще ожидать от этого места. Зато, после изучения, карта перенеслась в мою карту. Так, похоже, меня Амодеш заразил тавтологическим вирусом. Короче, схема больницы теперь всегда была перед глазами.
Большая часть отмечалась также схематично, но текущее местоположение пестрело деталями, которые я сам видел. Плюсом было то, что я мог отслеживать свое текущее местоположение.
Делать нечего, времени терять не хотелось, так что мы пошли по следу. Занозу протащили насквозь через все гостевое здание и выволокли на внутреннюю территорию. Вся больница была огорожена забором с колючей проволокой, но вход был только один.
К счастью, психи тащили ее по старой, вымощенной камнем дорожке, оставляя отчетливый след в грязи. И если верить схеме, то путь их пересекал центральный парк с театром. И вел в небольшое приземистое здание, обозначенное, как «исследовательское отделение».
Не нравится мне все это. Что я знал об угодьях? Что это нечто весьма опасное. Даже Кирпич, когда упоминал про них, предлагал «пройтись по краю», пощипать, но никак не лезть в самую глубь территории. И уж точно я никогда не слышал от игроков фразы «убить охотника», в любой форме.
Так что наше движение сильно замедлилось, потому что во внутреннем дворе было слишком много звуков. Шуршали ветки деревьев, под ногами хрустели листья, что-то шелестело. И от каждого шороха меня пробивал озноб.
Гул голосов мы расслышали, приблизившись к центру. Это похоже было на блеянье или монотонное гудение десятков существ. Мы не сговариваясь трусцой добрались до ближайших деревьев, так как это было единственное хоть какое-то укрытие.
Но голоса не приближались и не отдалялись, так что через пару минут мы все же рискнули аккуратно продвинуться дальше. Чуть ли не ползком, но мы все же добрались до того самого театра под открытым небом. Присмотревшись к открывшейся картине, я даже не удивился, когда мой разум просел на единицу.
Ряды длинных скамей были забиты очень похожими между собой психами. Точно такими же, как та парочка, встреченная мною на улице. Тощие, выбритые налысо, с фиолетовыми прожилками вен. Все были одеты в грязные, пожелтевшие смирительные рубашки.
Только что у тех в переулке, что у этих, руки не были
